План Маршалла: стратегия, которая принесла плоды

Сначала план Маршалла вовсе и не был планом, и, как  считают многие его инициаторы, так  никогда им и не стал. Заместитель  руководителя программы реализации этого "плана" Харлан Кливленд назвал его "серией импровизаций и непрерывным международным действием". По существу эта была программа восстановления разрушенной войной Европы, которая более известна под названием "План Маршалла", и она вошла в историю как самый успешный американский внешнеполитический проект послевоенного времени.

С отменой апартеида  жителям Южной Африки потребовался план Маршалла. После падения Берлинской стены жителям Восточной Европы и России потребовался план Маршалла, которого Советский Союз лишил их в 1947 году. Опасаясь распада в Африке, британское правительство в 2005 году предложило скоординированное международное  вмешательство на основе принципов  плана Маршалла.

Историческое значение плана Маршалла настолько велико, что он стал почти мифом. В 1955 году историк писал, что этот план вырос  из одного короткого предложения  в речи, произнесенной государственным  секретарем Джорджем Маршаллом на выпускной  церемонии в Гарварде. Программа "быстро переросла в обширное, энергичное международное начинание". Расширяясь, этот проект стал означать "многое для многих людей". И  сейчас, пятьдесят лет спустя, слава  плана Маршалла остается по-прежнему громкой.

Рождение идеи

Три обстоятельства привели к выработке нового американского  плана помощи Западной Европе весной 1947 года. Первым было тяжелое положение  на континенте после Второй мировой войны и в результате трудностей, связанных с исключительно суровой зимой 1946-1947 годов. Вторым была неспособность недавней доктрины Трумэна—прямой схемы помощи Греции и Турции в борьбе с советским давлением - указать конструктивный путь вперед. Третьим был изнурительный опыт участия государственного секретаря Джорджа Маршалла в Московской конференции министров иностранных дел, посвященной будущему Германии, в марте-апреле 1947 года.

Президент Гарри  С. Трумэн попросил Маршалла стать государственным  секретарем в начале 1947 года после  того, как он ушел в отставку с  поста начальника штаба Сухопутных войск в конце войны. Успех  Маршалла на этой работе - Черчилль назвал его "организатором победы" - и  его личные качества, такие как  настойчивость, честность и самоотверженность, сделали его самой авторитетной публичной фигурой эпохи. Его  терпение и чувство долга прошли полную проверку в Москве. Патриарх американской дипломатии Джордж Кеннан так обобщил лаконичное замечание Маршалла после его отъезда из советской столицы: "Европа была в хаосе. Что-то надо было делать. Если бы он (Маршалл) не взял инициативу на себя, это сделали бы другие".

Кеннан и его новый аппарат по политическому планированию в Государственном департаменте подготовили базовый документ, который позднее был преобразован в план Маршалла. Отчасти в своей логике они исходили из того, как во времена Рузвельта понимались причины двух мировых войн и Великой депрессии: классовая вражда, бедность, отсталость и отсутствие надежды на перемены. Эти политики стремились построить послевоенный мир, отвечающий упованиям рядового гражданина, требовавшего свою долю в благах, которые приносило индустриальное развитие. Они считали, что если люди - и это относится ко всем людям на земле - достигли процветания или хотя бы перспективы процветания, они не обратятся к тоталитаризму.

Но у инициативы Маршалла было чисто европейское  измерение. Злым гением Европы, по мнению Джорджа Кеннана, Дина Ачесона, помощника государственного секретаря, и Аверелла Гарримана, будущего руководителя программы восстановления Европы, является национализм. Если этот корень нацизма и фашизма, а также других бедствий 20-го века можно вырвать из единого целого экономически интегрированной Европы, последующее за этим процветание ослабит "националистическое соперничество", предотвратить будущие вооруженные конфликты и исключить участие США в будущих европейских войнах.

Таким образом, модернизация и интеграция стали двумя целями программы восстановления Европы, и  споры шли лишь о том, как их осуществить. Ключом для претворения  в жизнь плана Маршалла являлось предположение, что европейцы должны мыслить и действовать самостоятельно в рамках этой общей концепции. И  именно этим план отличался от очередной  программы помощи.

В кратких и, казалось бы, простых замечаниях Маршалла в  Гарвардском университете в июне 1947 года содержалось, прежде всего, объяснение причин разрухи и общего настроения безнадежности в Европе. Там было также предостережение тем, кто  стремился эксплуатировать подобное бедственное положение в политических целях. Был четкий сигнал, что американская помощь не будет обусловлена идеологией, т.е. Советский Союз и другие коммунистические страны по этой причине не будут  исключены из участия.

Затем в абзаце, ставшем  впоследствии историческим, был высказан главный тезис речи, в котором  содержалось приглашение для  европейцев сообща договориться о том, что им нужно и что они могут  сделать, если подключатся Соединенные  Штаты. Роль США, по словам Маршалла, "должна состоять в дружеской помощи при  выработке европейской программы  и последующей поддержке такой  программы, насколько мы сможем практически  это сделать". Государственный  секретарь настаивал на том, что  европейцы должны действовать совместно  и что искать надо "лекарство, а не паллиатив". В заключение он призвал американцев "взять  на себя высокую ответственность, которую  история явно налагает на нашу страну".

"Мы ожидали,  что они прыгнут на два дюйма,  а они прыгнули на шесть  футов",—писал один американский журналист. Не прошло и двух недель, как министры иностранных дел Франции и Великобритании организовали в Париже Конференцию европейского экономического сотрудничества, которая с конца июня по конец сентября при участии 14 других правительств подготовила доклад Государственному департаменту об общей экономической помощи, в которой они, на их взгляд, нуждались. Большинство участников не имели национальных планов, а некоторые даже не могли изложить общую картину экономики своей страны. Не имея никакого опыта совместного планирования в масштабах континента, делегаты запросили помощь на общую сумму в 28 млрд. долларов. Эта цифра была немедленно отвергнута Вашингтоном как безнадежно высокая.

Но Парижская Конференция  европейского экономического сотрудничества еще больше прославилась прибытием—и быстрым отъездом - большой советской делегации во главе с министром иностранных дел Советского Союза Вячеславом Молотовым. Увидев предложение Запада о совместно формулируемой и реализуемой общеевропейской стратегии восстановления, подходившей к Германии как к единому экономическому образованию, Советы, как и ожидал Вашингтон, покинули конференцию. Советская делегация утверждала, что американцы и их ключевые союзники стремятся контролировать экономику европейских стран. А это, с их точки зрения, есть ни что иное, как великодержавный империализм в его новейшем, американском, обличье. Москва оказала сильное давление на восточноевропейские страны с тем, чтобы они отказались от помощи по плану Маршалла. В феврале 1948 года коммунистический переворот в Чехословакии по подстрекательству Москвы ознаменовал собой раскол между союзниками по Второй мировой войне.

Приведение плана  в действие

После долгого зимнего  обсуждения, временной помощи и резко  усилившейся напряженности в  отношениях между Востоком и Западом  программа восстановления Европы была официально утверждена решением Конгресса, подписанным президентом Трумэном в апреле 1948 года. Для осуществления проекта было учреждено новое федеральное ведомство—Управление экономического сотрудничества. Демократ Трумэн выразил намерение добиться двухпартийной поддержки программы, назначив республиканца, главного исполнительного директора автомобильной компании "Студебекер" Пола Г. Хоффмана, главой этого ведомства. Немедленно, но под пристальным надзором Конгресса, потекли расходы.

Официально принятая программа определяла в качестве главной цели создание в Западной Европе к 1952 году "здоровой экономики, не зависящей от чрезвычайной внешней  помощи". С этой целью, комментирует специалист по экономической истории  Иммануэль Векслер, "закон предусматривал план восстановления по четырем конкретным направлениям: (1) активные усилия в области производства, (2) расширение внешней торговли, (3) достижение и поддержание внутренней финансовой стабильности, (4) развитие европейского экономического сотрудничества". К недовольству многих европейцев, которые рассчитывали просто на большую программу помощи, вскоре стало ясно, что такая повестка дня может быть реализована только путем постоянных структурных изменений в экономике отдельно взятых стран и европейской экономической системе в целом. Именно это имел в виду Маршалл, когда говорил о "лекарстве, а не паллиативе", ничуть не меньше.

Чтобы решить проблему, постоянно работающая Конференция  по европейскому экономическому сотрудничеству быстро превратилась в Организацию  европейского экономического сотрудничества под руководством бельгийского премьер-министра Поля-Анри Спаака. Тем временем американские посольства в каждой из стран-членов получали подписи на двусторонних договорах, в которых излагались обязательства европейских правительств перед своими новыми спонсорами. В их числе было признание полномочий миссий Управления экономического сотрудничества, создаваемых в каждой национальной столице. Предполагалось, что официальный комитет будет связывать каждую миссию с соответствующим правительством-участником, чтобы осуществлять надзор за реализацией программы на местах.

Главной задачей  комитета была выработка планов по продуктивному расходованию сумм в  новом "Встречном фонде". Это  была характерная черта всего  проекта, инструмент, наиболее отличавший план Маршалла от любой обычной программы  помощи. Фонд представлял собой счет в каждом национальном банке, специально созданный для хранения доходов  от местной продажи товаров, поставляемых по программе. Оказалось, что значительная часть помощи не бесплатна и не ликвидна, как представляли себе европейцы. Вместо этого товары обычно присылались из Соединенных Штатов и продавались государственной организации или частной фирме, предложившей наибольшую сумму. Затем их платежи возвращались назад, не в Соединенные Штаты, а в новый фонд. Оттуда поступали деньги для оплаты национальных мероприятий по восстановлению и модернизации по согласованию между миссией Управления экономического сотрудничества и правительством каждого государства, участвующего в программе помощи.

В то же время программа  восстановления Европы явно была мощным оружием в холодной войне. Ее главный  представитель в Европе, посол  Гарриман, в 1949 году даже охарактеризовал весь проект как "огнестрельную операцию". Преемник Маршалла на посту государственного секретаря Дин Ачесон, человек, который, по его собственным словам, "наверное, произнес самое большое число речей и ответил на самое большое число вопросов о плане Маршалла, чем кто-либо на земле", вспоминал, что "в конечном счете американцы и конгрессмены всегда хотели знать, как действует план Маршалла для блокирования расширения советской мощи и принятия коммунистической экономической и политической организации и структуры".

Предложение плана  получателям помощи

Плану действительно  противостояли силы Коминформа - международной организации, созданной в октябре 1947 года Кремлем с явной целью борьбы с планом Маршалла путем координации политических мероприятий национальных коммунистических партий под советским руководством и путем направления пропагандистских усилий в каждой стране-участнице. В тот момент, когда коммунистические силы возглавляли вооруженный мятеж в Греции, когда казалось, что коммунисты могут взять власть политическими методами в Италии и посеять хаос во Франции, и когда коммунисты точно знали, чего они хотят в Германии, в отличие от Запада в целом, холодная война сделала совершенно неотложной программу, которая заставляла людей сосредоточенно думать.

Более того, с самого начала специалисты по планированию из Управления экономического сотрудничества знали, что преодоление вероятных  политических препятствий потребует  прямого обращения к европейской  общественности через голову местных  правящих элит. Импровизируя на ходу, журналисты и кинорежиссеры начали информационную кампанию в рамках программы восстановления Европы и превратили ее к концу 1949 года в крупнейшую пропагандистскую операцию, которую одно государство  когда-либо осуществляло по отношению  к другим в мирное время.

Эволюция плана

Первые годы плана  Маршалла, с июня 1948 до начала Корейской  войны в июне 1950 года, все, кто  был к нему причастен, вспоминали как золотую эпоху, когда усилия в чисто экономической области, приносили плоды. Эксперты указывали  на рост почти на четверть общего производства товаров и услуг в странах-участницах программы с 1947 по 1949 год. Они утверждали, что "общий индекс производства, основанный на показателях 1938 года, возрос до 115 в 1949 году по сравнению с 77 в 1946 и 87 в 1947 году". Было восстановлено  и сельское хозяйство, а успех  на фронте инфляции считался "хотя и  неровным, но явно обнадеживающим". Внешняя торговля государств-членов вернулась на довоенный уровень, но самой примечательной особенностью была смена ее направленности. Больше не ориентируясь на старые европейские  империи, торговля быстрее росла  внутри Западной Европы, между самими участниками программы. Опыт покажет, что это был долгосрочный структурный  сдвиг в экономике континента, который в течение нескольких лет стимулировал политические потребности  в европейской интеграции.

Между тем, к концу 1949 года выяснилось, что представления  стран-партнеров о программе восстановления Европы в некоторых ключевых аспектах значительно отличаются от взглядов американских специалистов по планированию. Правительства Западной Европы остро  нуждались в долларах, поступавших  в результате реализации программы, но в то же время они стремились избежать постоянной зависимости от Соединенных Штатов и вообще получать американскую помощь на условиях, более  полно учитывающих их собственные  политические цели.

Британцы усиленно сопротивлялись экономической интеграции с остальной Европой, что было одним их условий предоставления помощи по плану Маршалла. Голландцы  противились давлению начать пересмотр  своего доминирующего положения  в торговле во имя свободной торговли. Австрийцы категорически отказывались реформировать свои железные дороги и свою банковскую систему, как желали американцы. Греки отвергли новую, поддерживаемую планом Маршалла, валюту, поскольку  считали золотые соверены единственной действительно надежной формой денежного  обмена. Глава итальянских промышленников заявил руководителю миссии в Риме, что какой бы дешевой ни была синтетика, итальянские женщины всегда предпочтут одежду из натуральных материалов, сшитую дома. И какими бы дешевыми ни были консервы, продолжал он, итальянцы  всегда отдадут предпочтение своей  национальной итальянской кухне. А  небольшие фирмы и традиционные художественные ремесла будут иметь  для Италии такое же значение в  будущем, какое они имели в  прошлом.