Неизвестная война 1654-1667 гг

 

Бред: историк называет царя-сатрапа  Московии «русским правительством». Дескать, «крест целовали русскому правительству». И в том, что касается Могилева, далее сам себе противоречит:

 

«Но остановить волну измен русские  воеводы уже не могли. Сильным  ударом для русских была измена Могилева. Ранним утром 1 февраля 1661 г. могилевчане, пять лет назад бок о бок  с царскими ратниками оборонявшие  город от литовских войск Радзивилла, под руководством бургомистра Леонозича вырезали русский отряд, а пленных отправили в Варшаву. Измена Могилева оказалась так потрясла русское правительство, что патриарх Никон предал всех могилевчан анафеме».

 

Опять обязаны беларусы объяснять, что Радзивилл – это этнически не жемойт или аукштайт, а ЗАПАДНЫЙ БЕЛАРУС (ибо не «Радзивиллутас»), и войско его было – не войском этнических жемойтов и аукштайтов, а войском БЕЛАРУСОВ. В нем минимум на 95% все солдаты и офицеры – с беларускими фамилиями на «-ич», что показывают Переписи войска ВКЛ. При этом Радзивилл – это главнокомандующий войсками ВКЛ, собравший хоругви со всех городов ВКЛ, включая Могилев. И вот он приводит к Могилеву войско солдат, рекрутированных в том числе из этого города, – но, оказывается, это «не войско могилевчан», это «литовское войско», хотя в нем служат дети этих могилевчан. И, по Лобину получается, что жители Могилева должны были – вместе с татарами и мордвой вместе защищать город от своих же детей и мужей – убивать их. Ради чего беларусы должны резать беларусов? Ради идей ордынского московского великодержавия? Мне это кажется нелепостью.

 

Лобин не отрицает, что города и  села Беларуси московиты почти везде  уничтожали со всем населением: «Так, гарнизон и жители Мстиславля оказывали упорное  сопротивление армии А.Н.Трубецкого, вследствие чего воевода не мог гарантировать по царскому указу сохранность «домов и достояния от воинского разорения». Город был взят приступом, а его жители были убиты или взяты в плен; т.е. в данном случае действовали законы войны».

 

Какие такие «законы войны»? С  таким подходом и уничтожение  Хатыни немцами московский историк  оправдывает тем, что «в данном случае действовали законы войны». Это не «законы войны», а геноцид. В Мстиславле московиты вырезали всех детей и  стариков – какое отношение к войне они имели? И зачем это оправдывать?

 

И снова хочется спросить: что  это за «братская рука помощи русского народа», за сопротивление которой  вырезаются все жители беларуского  города?

 

Лобин: «Так, под осажденным Слуцком  в 1655 г. А.Н.Трубецкой писал царю: «…деревни, и хлеб, и сено, и всякие конские кормы мы по обе стороны жгли, и людей побивали, и в полон имали, и разоряли совсем без остатку, и по сторонам потому ж жечь и разорять посылали». Но выдранная из контекста цитата создаст впечатление, что перед нами – наглядное свидетельство кровавой политики московского царя».

 

И – точка на этом. А где же «контекст», из которого якобы «выдрано»? Молчит историк, ибо контекст именно и соответствует цитате. Вместо него Лобин говорит, что точно так вели себя «литовцы» (то есть сами беларусы) и «партизаны». Снова видим, как сама себя высекла унтер-офицерская вдова.

 

Еще в качестве причины гибели каждого  второго беларуса московский историк  находит болезни и голод. Мол, «наступил голод, который продолжался до уборки хлеба 1657 года, люди ели кошек, собак, всякую падаль, напоследок резали людей и тела их ели, не давали покоя в гробе человеческим трупам; это все я, ничтожный человек, видел собственными глазами», - писал в те годы Ян Цедровский.

 

Но точно так в блокадном Ленинграде «люди ели кошек, собак, всякую падаль, напоследок резали людей и тела их ели». В чем отличие? Или Алексей Лобин хочет сказать, что без войны народ в Ленинграде и в ВКЛ САМ БЫ дошел до такого голода? Кто в этом голоде виноват? В СССР дали четкую оценку – виновата оккупация. Почему тут этой же оценки мы сделать не можем? Что за «двойные стандарты»?

 

Должен сказать, что весной этого  года я вступил в переписку  с московским историком Алексеем Лобиным и обсуждал с ним эту  его статью. Он повторил все свои аргументы, а более всего настаивал на том, что «беларусов скосил голод и болезни». В качестве примера приводил эпидемии в Смоленске и в других городах.

 

Однако я написал Лобину, что  если он читал книгу Сагановича, то не мог не знать СТАТИСТКИ потерь ВКЛ по областям – она приводится в книге в таблице 4 (на основе данных из: Мелешко В. И. Очерки аграрной истории Восточной Белоруссии (вторая половина XVII-XVIII в.). Мн., 1975.). Таблица называется «Потери населения в некоторых беларуских поветах в 1648-1667 гг.». Более всех потеряли в населении поветы, близкие к границе с Московией: Полоцкий – 74,8% населения, Мстиславский – 71,4%, Оршанский – 69,3%, Витебский – 62,1%, Речицкий – 61,2%, Минский – 62,9%. А вот в Слонимском повете потери населения составили 18,9%, в Лидском – 24,7%, Гродненском – 33,9%.

 

Но что это за странная «болезнь», от которой жители Полоцкого повета потеряли три четверти населения, а  Слонимского – «только» 19%? У этой «болезни» есть свое название: российская оккупация. Ибо чем ближе к границе с восточным соседом и к местам боевых действий – тем больше число погибших. А в Восточной Беларуси, как мы видим, было уничтожено русскими три четверти населения.

 

Лобин ответил, что беларусы в не меньшей мере занимались геноцидом  над русскими – когда во время смуты и интервенции вместе со Лжедмитрием оккупировали Кремль. Фактов, правда, никаких не привел – так как их, уверен, и нет. Потому что у нас не было задачи насильно обращать московитов в свою веру и убивать всех, кто откажется. Эту задачу ставил своим войскам только московский царь. А вот беларусы, как известно, толерантны и веротерпимы – так что никого не станут убивать только за то, что он иной веры. Тем более что сами беларусы – разных вер.

 

Но вот интересно: если бы беларусы, подобно московитам, тоже вырезали все население Москвы, - объяснял ли бы это Лобин тоже фразой «в данном случае действовали законы войны» - как объясняет зверства своих соплеменников у нас? Сомневаюсь.

 

И хотя беларуские (литвинские) войска ВКЛ во время Смуты (приглашенные самими боярами Москвы) никакого геноцида над московитами не устраивали, но они все равно являются самым ненавидимым врагом для россиян. Ведь недавно введенный главный национальный праздник России отмечается в ознаменование того факта, что россияне под руководством Минина и Пожарского выгнали из Москвы беларусов. Это кажется тем важным, что беларусы Лжедмитрия покусились на «главное святое» - на суверенитет Москвы и конкретно на ее ордынское великодержавие (хотя создали, вообще-то, Союзное Государство беларусов, русских, украинцев и поляков – но, как оказалось, русским милее их историческая Орда). Как видим, опять «двойные стандарты»: Россия делает своим главным праздником изгнание беларусов со своей земли (и московский историк Лобин даже обвиняет беларусов в «геноциде над русскими»), но при этом аналогичную позицию беларусов в отношении московской оккупации 1654-67 гг. российские историки (и Лобин в том числе) называют «завываниями беларуских националистов». Несоизмеримо это восприятие беларуско-русских войн: в России изгнание беларусов со своей земли возводят в КУЛЬТ НАЦИИ, а беларусам российские историки не позволяют даже заикаться о куда как более жуткой российской оккупации. Разве это справедливо?

 

Лобин пишет о мародерстве солдат Московии в Беларуси:

 

«Надо сказать, царская администрация  всегда реагировала достаточно быстро и жестко. «А деревень бы не жечь, для  того что те деревни вам же пригодятся на хлеб и на пристанище; а кто  учнет жечь, и тому быть во всяком разорении и в ссылке, а холопу, который сожжет, быть казнену безо всякой пощады». «Послать государеву грамоту к Аристу Новикову … чтоб в селе Толочине и в деревнях крестьян отнюдь никто не имал; а кто учнет имать, и тем быть от государя в великой опале и в жестоком наказаньи, без пощады». Подобных локальных указов достаточно много. Со своими ратниками, нарушившими царский указ, часто особо не церемонились – виновных в разорениях и грабежах били батогами, рвали ноздри, казнили «смертию». Приводимые строчки из царских указов полностью опровергают обвинения белорусских националистов в геноциде, якобы проводимом Алексеем Михайловичем».

 

Снова ошибка. Эти указы касались не беларусов-католиков, не беларусов-униатов  и не иудеев, а тех областей, где  на время приняли веру оккупантов – веру РПЦ Москвы. Но даже там, как видим, московские войска продолжали мародерствовать, что и вызывало вполне справедливо гнев у «царской администрации», ибо разочаровывало обманутое оккупированное население. Поэтому эти «приводимые строчки из царских указов» совершенно не имеют отношения к вопросу геноцида, проводимого Алексеем Михайловичем.

 

Однако Алексей Лобин весьма эмоционален: «Отмечу, что эти обстоятельства умалчиваются теми «историками» Белоруссии, кто любят горланить о «зверствах московитов»».

 

«Горланят» они вовсе не о «зверствах московитов» (что как особая тема у нас никому не интересна и просто странна), а о ВЕЛИКОЙ ТРАГЕДИИ нашего народа и наших чудовищных потерях населения – реалии нашей истории, в которой надо разобраться и понять – что привело к этому. Это РАЗНЫЕ ВЕЩИ. Если это наше вполне законное право помнить о ТРАГЕДИИ НАЦИИ и изучить ее - московский историк называет словом «горланить», то как раз эта его излишняя эмоциональность выдает предвзятость, а не беспристрастность историка. По таким же причинам турки воинственно отрицают геноцид над армянами – и даже садят в тюрьмы любого, кто о нем вспомнит или «горланит». То же самое: попытки сделать вид, что «ничего не было» или что «армяне сами себя убили» или «поумирали от болезни». Ничего нового.

 

Прошелся московский историк и  по беларуским партизанам: «Так называемая «третья сила» - «шишы»-партизаны, вопреки  представлениям белорусских историков-националистов, не являлись основной силой «в борьбе за независимость». Проблема здесь  в слишком простом, однобоком взгляде: на самом деле лесные «шишы» в равной степени нападали и грабили и «своих», и «чужих»».

 

Замечательно: и в Великую Отечественную  войну с таким подходом те же самые  наши беларуские партизаны «в равной степени нападали и грабили и  «своих», и «чужих»». А как же «Беларусь-партизанка»? Нет, московский историк находит, что беларуские партизаны всегда были просто бандитами. А не патриотами и политической силой, сражавшейся за свою страну.

 

В войне 1941-1945 гг. нацистские оккупанты  спекулировали на недовольстве народа политикой большевиков. И потребовалось 2-3 года, чтобы народ понял, что нацисты не только ничем не лучше комиссаров, а хуже их. Точно та же ситуация сложилась в войне 1654-1667 гг., когда из-за внутренних проблем ВКЛ действительно переживало период трудностей, но потянувшиеся за московскими оккупантами немногочисленные слои населения точно так быстро нашли, что это обман. И далее началось общенародное освободительное движение, ничем в принципе не отличающееся от аналогичного в 1943-1944 годах.

 

Но Алексей Лобин не считает  это изменение в менталитете  оккупированного народа правильным и справедливым, он находит:

 

«Карательные походы 1659-1660-х гг. Лобанова-Ростовского (Мстиславль, Старый Быхов), А. Барятинского (Рославль) и  И. Хованского (Брест) были проведены с целью вернуть «под государеву руку» изменившие города. Нарушение крестоцелования и клятвы на Евангелии в те времена было одним из самых тяжких грехов. Тому, кто «великому государю крест целовал, а потом изменил», полагалась смертная казнь. Однако все присягнувшие знали, что их может ожидать в случае нарушения крестоцелования. Наглядным примером служит участь Бреста, жители которого были истреблены, а их тела брошены в ров без погребения; ибо «измена» (брестчане уничтожили русский гарнизон, и отказались признать «вину» перед войсками И. Хованского) повлекла за собой не только беспощадное истребление, но и презрительное отношение к трупам, известное в этнографии как похороны «заложных покойников». Термин «заложные» впервые был использован в научной литературе Д. К. Зелениным: он означает умерших внезапной смертью «вредоносных» людей (в указанном случае – «изменников и убийц») и отражает способ погребения: их не закапывали в землю, а «закладывали» кольями, ветками, досками, оставляя на поверхности земли. Считалось, что таких усопших не может принять мать-земля».

 

Неправда, смысл этой казни –  именно религиозный: считалось, что  если человека не похоронить в гробу, а отдать его тело на съедение зверями, то его не сможет воскресить Христос. Таким образом, жители Бреста были убиты «дважды»: убито и тело, и душа.

 

Лукавит Лобин, оправдывая этот геноцид  тем, что наши города «изменили» московскому  царю-людоеду. Они ему присягали  вовсе не добровольно, а под угрозой  смерти, а присяга эта заключалась КОНКРЕТНО в отказе от католичества и веры РПЦ Киева – и в принятии веры РПЦ Москвы. Тех беларусов, кто тогда отказывался это сделать, ждала смерть – сжигали все население, согнав его в католический или православный храм униатов РПЦ Киева. Ясно совершенно, что жители Бреста (который в тысяче километров от Москвы), никогда не признали бы азиатского феодала своим «государем», а его ордынскую веру – якобы своей. И уничтожили их не за то, что «государю изменили», а за то, что вернулись к своим европейским верам – католицизму и религии РПЦ Киева. А, как мы знаем, Алексей Михайлович еще до войны приказал тут истребить и резать всех иноверцев. Вот и резали.

 

Ибо для московитов тогда иноверец – это одновременно и враг царя, так как, повторяю, вера московитов возводила царя в ранг БОГОЦАРЯ, а сами московиты верили вовсе не в Бога, а в своего царя, возведенного по ордынскому обычаю в ранг БОГА. Поэтому отказ от Московской веры был автоматически отказом от признания царя Москвы своим БОГОЦАРЕМ – отсюда и такие специфические репрессии.

 

Российские историки намеренно  обходят вниманием этот ГЛАВНЫЙ  вопрос войны, хотя без его понимания  – вообще ничего не возможно понять в той войне и в том геноциде. Беларусы потому и пострадали, что  были исконно толерантным народом, благожелательно относящимся к другим этносам и религиям, а в Московии наоборот царил ордынско-имперский фундаментализм, и не жило ни одного еврея (ибо их там просто убивали за отказ предать свой иудаизм). Столкнулись две цивилизационные ИДЕОЛОГИИ, одна из которых, московская, была радикальной и выражалась ясно и просто устами Алексея Михайловича: «Латинству не быть, Униатам не быть, Жидам не быть». Как видим, эта война потому и имела такие огромные жертвы, что была ТОТАЛЬНОЙ и идеологической, а вовсе не «феодальной», и именно поэтому сама собой напрашивается аналогия с речью Гитлера 22 июня 1941 года к своим войскам перед вторжением в Беларусь: коммунистам не быть, комиссарам не быть, евреям не быть.

 

Оба агрессора что поставили  задачей войскам, то и осуществляли.

 

«научнАЯ методологиЯ» ИЛИ РАЗНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ?

 

Свою статью российский историк  кончает так:

 

«Хаотичный набор отрывочных знаний, отсутствие методологии исторического  исследования, доминирование субъективности над объективностью в угоду политическим амбициям, - это, пожалуй, основной набор инструментов националистически озабоченных «историков» Белоруссии. О таких можно сказать радищевскими словами: «Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй». Особенно «лаяй»».