Личность Петра 1

  Если Петр не  спал, не ехал, не  пировал или не  осматривал чего-нибудь, он непременно  что-нибудь строил. Руки его были  вечно в работе, и с них не  сходили мозоли. За  ручной труд он  брался при всяком  представлявшемся  к тому случае. В молодости, когда он еще много не знал, осматривая фабрику или завод, он постоянно хватался за наблюдаемое дело. Ему трудно было оставаться простым зрителем чужой работы, особенно для него новой. Ему все хотелось работать самому. С летами он приобрел необъятную массу технических познаний. Уже в первую заграничную его поездку немецкие принцессы из разговора с ним вывели заключение, что он  в совершенстве знал до 14 ремесел. Успехи в разных ремеслах поселили в нем большую уверенность в ловкости своей руки: он считал себя и опытным хирургом и опытным зубным врачом. Бывало, близкие люди, заболевшие каким-либо недугом, требовавшим хирургической помощи, приходили в ужас при мысли, что царь проведает об их болезни и явится с инструментами, предложит свои услуги. Говорят, после него остался целый мешок с выдернутыми им зубами - памятник его зубоврачебной практики.        

  Добрый по природе  как человек, Петр  был груб как  царь, не привыкший  уважать человека  ни в себе, ни  в других; среда,  в которой он  вырос, и не  могла воспитать  в нем этого  уважения. Природный  ум, лета, приобретенное  положение прикрывали  потом эту прореху  молодости; но  порой она просвечивала  и в поздние  годы. Любимец Алексашка Меньшиков в молодости не раз испытывал на своем лице силу петровского кулака. На большом праздненстве один иноземный артиллерист, назойливый болтун, в разговоре с Петром расхвастался своими познаниями, не давая царю выговорить слова. Петр слушал-слушал хвастуна, наконец, не вытерпел и, плюнув ему прямо в лицо молча отошел в сторону.» 
 

Меншиков: «Он умел свое чувство царского долга развить до самоотверженного служения, но не мог уже отрешиться от своих привычек, и если несчастья молодости помогли ему оторваться от кремлевского политического жеманства, то он не сумел очистить свою кровь от единственного крепкого направителя московской политики, от инстинкта произвола. До конца он не мог понять ни исторической логики, ни физиологии народной жизни. Впрочем, нельзя слишком винить его за это: с трудом понимал это и мудрый политик и советник Петра Лейбниц*, думавший и, кажется, уверявший Петра, что в России тем лучше можно насадить науки, чем меньше она к тому подготовлена. Вся преобразовательная его деятельность направлялась мыслью о необходимости и всемогуществе властного принуждения; он надеялся только силой навязать народу недостающие ему блага и, следовательно, верил в возможность своротить народную жизнь с ее исторического русла и вогнать в новые берега. Потому, радея о народе, он до крайности напрягал» 
 

В.И. Буганов : «Весь в движении, стремительный и любознательный, царь в спешке, словно боясь опоздать, упустить что-то очень важное, хотел успеть всюду – бежал, скакал туда, где говорили и делали для него новое и полезное. Вероятно, уже тогда сознавая недостатки своего образования, он учился у всех и везде» 
 

В.И.Буганов: «Был подвержен приступам гнева. На пиру в компании, запросто беседуя и пируя с близкими друзьями и соратниками, Петр никогда не забывал, что он – ЦАРЬ, и не по месту сказанное слово кем-либо в «кумпании» могли вывести его из себя» 
 

Полководец  и государственный  деятель 

В августе 1689 года Нарышкины  сумели победить Милославских и Софью. И хотя ее регенство было мирным, в борьбе с Петром и стоящими за его спиной Нарышкиными она проиграла. Верхи и армия не одобряли правление женщины и ее фаворитов. Крымские походы очень подорвали репутацию правительницы и ее фаворита В.В. Голицына.

Уже с того времени  Пётр проявлял большую заинтересованность в ведении государственных дел  и стал иногда присутствовать в Боярской Думе. Это говорило о его интересе к делам, свидетельствовало о  дееспособности молодого царя.

Во время крестного  хода 8 июля 1689 года Петр на глазах у  всего двора ссорится с Софьей и в гневе покинул Кремль. Это  был настоящий скандал, после  которого отношения сторон резко  обострились . Ночью 8-ого августа в Преображенское прибежали несколько человек и сообщили, что стрельцы намерены убить Петра и его семью. Царем овладела паника. Как писал генерал Патрик Гордон : «Петр прямо с постели, не успев надеть сапог, бросился в конюшню, велел оседлать себе лошадь, вскочил на нее и скрылся в ближайший лес. Сюда принесли ему одежду, и в сопровождении нескольких лиц он отправился в Троицкий монастырь.

Приехав в Троицу, Петр вызвал к себе стрелецких и солдатских начальников со своими полками. Софья же послала патриарха в монастырь для переговоров с братом, но Иоаким остался в Троице. Петр стал господином положения. Он отправил брату письмо с текстом : «Срамно, государь, при нашем совершенном возрасте тому зазорному лицу государством владеть мимо нас».  Авторитет Софьи был подорван полностью.

Вскоре Петр 1 прибыл в Москву, и стрельцы, выйдя из столицы, легли вдоль дороги на плахи, в которые были воткнуты топоры, - так они просили их простить, не предавать смертной казни. Царь помиловал. Софью же после постригли в Новодевичий монастырь.

С этого момента  началось самостоятельное правление  Петра. Внешне – совместно с Иваном, которого в присланном письме обещал почитать как отца. Но слабоумный соправитель как и прежде делами не интересовался, ни во что не вмешивался.

29 января 1696 года  Иван умирает, и Петр становится  полноправным единодержавным правителем.

Петр же, получив  полную власть, ею первое время не интересовался  и долго не занимался делами. Реальные дела по управлению перешли теперь от свергнутой Софьи к матушке-царице Наталье и дяде Петра Льву Кирилловичу Нарышкину.

По настоянию матушки  Петр участвовал в кремлевских церемониях – на приёмах послов, парадных обедах, но стремился под любым предлогом  убежать к своим «потешным» или  иностранцам, чтобы узнать или сделать  что-нибудь интересное и нужное.

Позднее взросление императора произошло во время Азовских походов 1695 – 1696 годов. Во время этих событий впервые проявилась железная воля Петра, как полководца и правителя. Царь распорядился строить флот. И 19 июля 1696 года крепость Азов была завоёвана  со второго раза, у России появился выход к морю.

Как полководец Петр внес огромнейший вклад для страны. Появились новые территории и выходы к морям. И можно с гордостью сказать, что Россия стала мощнейшей военной державой. Одна из самых успешных и продолжительных войн была именно Северная, принесшая императору большую славу.

«Человек, которого современники и русские, и иностранцы, называли великим, он вполне заслужил титул императора, который Сенат преподнес ему после победоносного завершения Северной Войны»…В.И.Буганов.

Как государственный  деятель Петр предстаёт перед  нами как Великий реформатор в  различных областях жизни общества : в культуре, армии, управлении, образовании…

Пётр сознавал значение того, что при нем происходило и что он делал лично. Хорошо понимая, что строит не на пустом месте, а продолжает дело своих предшественников. 

В. И. Буганов : «С юных лет, и это по всему чувствуется, этот одаренный человек думал о своей России и пытался вывести ее на новые лучшие пути». 

Хотя существует и другое мнение, что Петр ненавидел  всё русское и «жаждал перемен». Был увлечен «иностранчиной» полностью. Прежде всего, данные выводы были сделаны из отношения Петра к Русской Православной Церкви – святому русских людей. Император высмеивал церковников, называя их «пустыми бездельниками», упразднил патриаршество и особо не старался чтить русских православных обычаев. Общение с иностранцами с детства и Великое посольство повлияли на Петра. «Душой он был больше западный, нежели русский». И по всем истокам свидетельствуют, что Петр вступил в ложу масонов – невиданного и небывалого дотоле в России.

В защиту говорят, что Петр хотел сделать всё, чтобы овладеть навыками иностранцев, но потом не зависеть от них. Хотел изменить Россию, исправить, обновить, но не хотел превратить в копию Швеции или Голландии, Франции или Англии.

Российский историк  Сергей Михайлович Соловьёв же называл Петра Великого революционером на троне, и подобный взгляд весьма распространен.

Одни считали, что  Петр – преобразователь, выведший Россию на новые пути, от косной старины  повернувший к новым замыслам и делам, другие же – что первый император разрушил все традиции и заветы Руси, ввел «иностранчину», которая пагубно повлияла на русскую культуру. Что повлекло за собой позже разделение русского общества на 2 течения : славянофильство и западничество. 
 

Семейные  отношения Петра 

В январе 1689 года царица-мать женила Петра, чтобы остепенить его  и не проиграть в борьбе с Милославскими  за власть. Сыскали ему невесту – красавицу молодую девицу Евдокию Лопухину. Но будучи ещё за границей с Великим посольством, Петр решил расстаться с женой, царицей Евдокией – её судьбу он решил уже давно. Дело в том, что ранний брак Петра и Лопухиной оказался неудачным. Супруги были очень разными. Евдокия, женщина яркая, волевая, упрямая, не желала жить так, как хотел Петр. "Великий Монарх" не встречал полного сочувствия себе  в семейном кругу. Мы видим, что в молодости поведение и разница взглядов далеко отвели его от первой жены Евдокии Федоровны. Он нашел себе другую привязанность (Монс) и дошел до открытого разрыва с родней жены — Лопухиными. По возвращении из-за границы, он в 1698 г. постриг свою жену, открыто ему не сочувствовавшую. С тех пор она жила в суздальском Покровском монастыре под именем Елены, но далека была от верности вынужденным обетам монашества.

От брака с Евдокией у Петра был сын Алексей, родившийся в 1690 г. До 9 лет он жил при матери и, конечно, воспитывался в несочувствии к отцу. После пострижения матери он остался на попечении сестер отца в старом московском дворце, в старозаветной обстановке царевичей. Петр, при своих постоянных заботах и поездках, мало обращал внимания на воспитание сына; иногда бывали у царевичей воспитатели-иностранцы (Гюйссен), обсуждался план образования царевича за границей, но не был приведен в исполнение. И воспитатели мало повлияли на Алексея, зато подействовала среда. От духовника царевича до последнего товарища его забав возле Алексея собрались люди старого закала, ненавистники реформ, боявшиеся и не любившие Петра. В старом забытом дворце уцелела и старая по направлению среда. Царевич впитал в себя дореформенные взгляды, дореформенную богословскую науку и дореформенные вкусы: стремление к внешнему благочестию, созерцательному бездействию и чувственным удовольствиям. Дряблая натура сына еще более усиливала его резкую противоположность отцу. Боясь отца, царевич не любил его и даже желал ему скорой смерти; быть с отцом для Алексея было "хуже каторги", по его признанию. А чем больше рос царевич, тем чаще тревожил его отец. Петр привлекал его к делу, думал практическим трудом воспитать в сыне достойного себе помощника и наследника, давал ему поручения важного характера и часто возил его с собой. Но с первых же шагов он убедился, что сын хотя и умен, но к делу не способен, потому что бездеятелен по натуре и враждебен отцу по взглядам. Петр думал силой переделать сына, даже "бивал" его, но безуспешно. Сын остался пассивным, но упорным противником.

В 1711 г. Петр устроил  женитьбу сына на принцессе Вольфенбюттельской Софии Шарлотте. Нужно думать, что этим он еще надеялся переделать сына, изменить условия его жизни, открыв доступ влиянию на сына культурной женщины. Царевич хорошо относился к жене, но не изменился. Когда у Алексея родился сын Петр и умерла жена (1715 г.), царь Петр стал иначе смотреть на сына: с рождением внука можно было устранить сына от престола, ибо являлся другой наследник. Кроме того, Петр мог рассчитывать сам иметь сыновей, так как в 1712 г. он формально вступил во второй брак. Женился он на женщине, с которой уже несколько лет жил душа в душу. Она была дочерью простого лифляндца, в Лифляндии попала в плен к русским, долго жила у Меншикова, в его доме стала известна Петру и прочно овладела его привязанностью. Приняв православие, она получила имя Екатерины Алексеевны Михайловой (а ранее называлась Скавронской и Василевской) и еще до 1712 г. подарила Петру дочерей Анну и Елизавету.

 Легко и естественно  стала она подругой, спутницей,  женой незаурядного, великого человека - русского царя. Екатерина была  подходящим Петру человеком: скорее  сердцем, чем умом понимала  она все взгляды, вкусы и  желания Петра, откликалась на  все, что интересовало мужа, и  с замечательной энергией умела  быть везде, где был муж,  переносить все то, что переносил  он. Она создала Петру не знакомый  ему ранее семейный очаг, достигла  крепкого влияния на него и,  будучи неустанной помощницей  и спутницей государя дома  и в походах, добилась формального  замужества с Петром. Влиянию  Екатерины некоторые исследователи  склонны приписывать решительный  поворот в отношениях Петра  к царевичу Алексею. 

Поворот этот состоял  в том, что Петр после смерти жены Алексея в 1715 году передал сыну обширное письмо, в котором указывал на его  неспособность к делам и требовал или исправиться, или отказаться от надежды наследовать престол. В необходимости дать ответ отцу царевич обратился за советом  к приятелям, и те посоветовали ему  отказаться от престола лицемерно, для  избежания дальнейших неприятностей в случае упорства. Царевич так и сделал. Но для Петра не было секретом, что все недовольные ходом дел видят в консервативных привычках царевича надежду на возвращение старых порядков и поэтому после Петра могут Алексея возвести на престол, несмотря на его теперешний отказ. Петр потребовал от сына не простого отказа от престола, а пострижения в монахи (что лишало его возможности вступить на трон) и снова предлагал сыну приняться задело. Но Алексей на это отвечал, что готов идти в монахи, и ответил снова лицемерно. Петр отложил решение этого вопроса, не настаивая на пострижении сына, дал царевичу полгода на размышление и вскоре уехал за границу.