Опыт шести лет революции приводит Конвент к выводам, которых тот жестко придерживается: опасно доверять судьбу страны народным низам, нужно сделать все, чтобы предотвратить узурпацию власти одним человеком, нельзя включать в Декларацию прав положения, грозящие подорвать стабильность будущего государственного устройства. Многие идеи, высказанные в проектах, были включены в текст конституции. Их можно называть фундаментальными и принципиальными: отсутствие права на восстание, введение имущественного ценза, института выборщиков, двухпалатного парламента, частичного обновления законодательного корпуса. Нельзя не отметить и еще один момент: в ходе дискуссии депутаты показали себя настоящими "представителями народа" - огромное количество встречавшихся в переписке Комиссии мыслей, дополнений и уточнений были высказаны, независимо от этого, и с трибуны Конвента.

     Можно ли, таким образом, говорить, что  предложение присылать свои проекты было лишь игрой в демократию? Нам кажется, что нет. Скорее, они служили не базой для будущей конституции, как на это надеялись многие корреспонденты, а некоторым индикатором общественного мнения, указывающим слабые места, как старой, так и новой конституций, выделяющим наиболее популярные идеи.

     Трудно  говорить о том, что, то или иное предложение попало в проект именно благодаря переписке Комиссии. Далеко не все вошло в окончательный текст конституции, предложенный на утверждение народа. Однако несомненно, что между Комиссией одиннадцати и ее корреспондентами существовал реальный обмен мнениями, и они, в основной массе, поддерживали проводившийся Конвентом курс на изменение Конституции 1793 года, поддерживали общее направление политики термидорианцев. Конечно, трудно судить об истинных масштабах этой поддержки. О ней говорят другие факты: за вынесенную на референдум Конституцию проголосовало более миллиона человека, против - менее пятидесяти тысяч [19]

3. 2. Конституция III года республики

     Новая конституция, закрепляла во Франции республиканский строй. Отвергнута была знаменитая статья 1 Декларации прав 1789 г.: «Люди рождаются и остаются свободными и равными в правах» [2, 190]. Вместо этой статьи декларировалось: «Равенство заключается в том, что закон одинаков для всех».(Декларация 1795 годаСт.3.) [2, 282]. Отвергнута была и статья 1 Декларации прав 1793 г.: «Целью общества является общее счастье» [2, 282]. Неимущие и малоимущие отстранялись от всякого участия в управлении страной, отстранялись открыто, грубо, без всякой маскировки. Всеобщее избирательное право отменялось. Восстанавливался имущественный ценз, правда, для участия в первичных собраниях он был невысок: избирательные права предоставлялись гражданам, достигшим 21 года, проживающим не менее года в данной коммуне и уплачивающим какой-либо прямой налог, поземельный или профессиональный. Однако непосредственное избрание депутатов народом отменялось. Восстанавливалась двухстепенная система выборов. Избиратели избирали выборщиков (одного от двухсот граждан), и лишь те — депутатов, судей и всех местных администраторов.

       Для выборщиков же устанавливался  очень высокий ценз: иметь 25 лет  от роду, проживать не менее  года в данной местности, а  главное — в городах с числом  жителей свыше 7 тыс., обладать собственностью или арендой, стоимость которых не менее чем местная оплата 200 рабочих дней; или быть съемщиками жилищ с квартирной платой не менее стоимости 150 рабочих дней; или владеть земельной собственностью или арендой, стоимость которых равна оплате 200 рабочих дней (в городах с числом жителей менее 7 тыс. размеры соответствующих доходов снижались до стоимости 150, 100 и 100 рабочих дней). В деревнях выборщики должны были обладать собственностью или арендой, стоимость которых равна местной оплате 150 рабочих дней, или фермой или испольщиной, стоимость которых равна стоимости 200 рабочих дней [7, 462].

     Текст Конституции 1795 г. отличался напыщенностью  и многословием (372 статьи), но при этом она была весьма умеренной по своему политическому содержанию.

     Декларация  прав и обязанностей человека и гражданина, уже не была проникнута революционным духом (отсутствовало право народа на восстание, на сопротивление угнетению и т. д.) и делала упор на закрепление экономических, моральных и правовых устоев общества. Так, например, в ней подчеркивалось, что собственность "лежит в основе мировой культуры, всего производства, всех средств труда и всего социального строя" (Декларация 1795г. Обязанности. Ст.8.). [2, 284].

     Депутаты  Конвента высказывались категорически против того, чтобы Декларация прав человека и гражданина рассматривалась как закон. Они специально подчеркивали этот момент, и исключили из нее формулировки, казавшиеся им опасными, могущими привести к гражданской розни [14].

     Следуя  уже испытанной в 1791—1792 гг. политической модели, новая конституция в статье 22 заложила в основу республиканского строя принцип разделения властей.

     Сразу отметим, что по поводу самой необходимости  разделения властей разногласий  практически не было, хотя многие термидорианцы исходили при этом из разных изначальных посылок.

     Поскольку теория разделения властей обычно ассоциируется  для нас с трудами Монтескье, который не раз упоминался во время  дискуссии в Конвенте, отметим, он предлагал вручить законодательную  власть “и собранию знатных, и собранию представителей народа”[5, 132], от чего было вынуждено отказаться уже Учредительное собрание. К тому же философ не видел ничего страшного в том, чтобы доверить исполнительную власть монарху, что на шестом году революции для многих членов Конвента было неприемлемо. Не предоставили исполнительной власти и права вето, которое Монтескье считал необходимым для того, чтобы она реально могла противостоять законодательной.

     Таким образом, революция расходится с  Монтескье в том, каким образом должно быть произведено разделение властей, однако положение о том, что исполнительную власть ни в коем случае нельзя вручать кому-либо из членов законодательного собрания, все же было проведено в жизнь (не считая небольшой отсрочки до выборов V года). Вводилось и предусматриваемое философом деление на две палаты.

     Однако  при всем при этом можно сказать, что большинство современников  было уверено, что принцип разделения властей в Конституции реализован. Как правило, историки (в том числе  и историки права) также не отказывают ей в этом; более того, многие из них считают, что он был доведен до своего логического завершения, если не до абсурда.

     И в самом деле, Законодательный  корпус вроде бы не мог напрямую вмешиваться в работу Директории, требуя от нее лишь ежегодный финансовый отчет, а Директория, в свою очередь, практически не имела возможности вмешаться в составление законов. Все было сделано, чтобы разграничить обязанности двух ветвей власти; помимо этого, они могли сноситься друг с другом только посредством специальных государственных посланников. Отметим, что подобные оценки берут свое начало уже в XVIII веке.

     В то же время в конституционной  традиции, известной XVIII веку, существовало два способа взаимодействия властей  между собой. Один, – “равновесие властей” – не предусматривал жесткую специализацию, предоставляя исполнительной власти её главное оружие: право вето. Таким образом, исполнительная власть в некотором роде становилась частью законодательной, поскольку приобретала право влиять на составление законов.

     Второй  способ, – “абсолютное разделение властей” – исходил из того, что  их функции необходимо резко разграничить, установив при этом иерархию, подчинение исполнительной власти законодательной. С того момента, как исполнительная власть оказывалась полностью отстраненной от составления и принятия законов (и, как следствие, лишена права вето), она становилась лишь простым орудием законодательной. За это выступал Руссо, эти идеи восприняли конституции Пенсильвании и Франции в 1793 году.

     Директория  не просто избирается Советами, она к тому же полностью зависит от них, поскольку ее члены в любой момент могут быть обвинены с достаточно расплывчатой формулировкой: за действия, направленные на свержение конституции. Это подразумевало, что Директория становится простым исполнителем не только принятых законов, но и политической воли законодателей. Вместе с тем, она оказывается лишенной права вето, законодательной инициативы, права ратификации мирных договоров, не может выносить суждение о легитимности выборов, не назначает высших финансовых должностных лиц республики.

     Что же тогда подразумевалось под  разделением властей? С точки  зрения термидорианцев, как и в 1789 году, разделить власти – означало не допустить их сосредоточения в  одних руках, не допустить деспотизма. Более того, разговоры о необходимости создания сильной исполнительной власти также укладываются в эту концепцию. Сильной, но не по отношению к законодательной, а по отношению к администрации, отданной под ее начало. [19].

     Для творцов конституции III г. характерны недоверие к исполнительной власти, страх перед длительным сохранением власти в одних руках, стремление довести до крайности принцип разделения властей [7, 463].

     Новая организация государственной власти отличалась громоздкостью, доктринерством, чисто внешним подражанием образцам античной демократии, системе разделения властей законодательному корпусу отводилось ведущее место. Авторы конституции проявили политическую осторожность и отказались от создания "всемогущего" законодательного органа по типу Национального конвента. Впервые в истории французского конституционализма законодательный корпус был создан не на однопалатной, а на двухпалатной основе. [9, 78]. Законодательный Корпус состоит из Совета старейшин и из Совета пятисот. (Конституция. Глава 5. Законодательная власть. Общие положения. Ст. 44.) [2, 286]. Он состоял из Совета старейшин (250 членов, избираемых из лиц не моложе 40 лет) и Совета пятисот (из лиц не моложе 30 лет).

     Право законодательной инициативы по конституции  предоставлялось только Совету пятисот(Конституция. Глава 5. Совет пятисот. Ст. 76.) [2, 287], но решение последнего становилось законом только после одобрения Совета старейшин (Конституция. Глава 5. Совет старейшин. Ст. 86.) [2, 287]. Решения Совета пятисот, принятые Советом старейшин, называются законами (Конституция. Глава 5. Совет старейшин. Ст. 92.). [2, 287]. Законодательная власть, таким образом, заведомо становилась источником политической конфронтации, а следовательно, и нежизнеспособной.

     Конституция III года – вызвала резкое, негативное отношение со стороны народа. Она была не демократическая. Началось восстание, но оно было подавлено 13 вандемьера (5 октября) 1795 года Бонапартом.  За ним надолго закрепилось прозвище «генерал 13 вандемьера». Конституция была утверждена с помощью пушек.

     Директория  не в состоянии была решить те проблемы, которые стояли перед новым сформировавшимся за годы революции гражданским обществом. Сохранялась опасность монархической, феодальной реставрации и нового революционного взрыва масс, вызванного бедственным положением городских низов и возрождением популярности якобинских идей.

     Непоследовательность, резкие повороты в политике Директории, то обрушивавшей удары против якобинцев, то начинавшей борьбу против дворян-эмигрантов и не присягнувших священников, то облагавшей высоким подоходным налогом финансистов и спекулянтов, делали политическую обстановку во Франции непредсказуемой. Ненадежность правительства Директории, проводившей "политику качелей", делала весь созданный в 1795 г. конституционный режим все более непопулярным и неустойчивым. - Переворот генерала Бонапарта и Конституция 1799 г. Государственный переворот, совершенный 9 ноября 1799 г. (18 брюмера VIII года республики — по новому календарю) группой заговорщиков, объединившихся вокруг генерала Бонапарта, привел к упразднению Директории и устранению других конституционных органов. Печальный финал Конституции III года республики, которая была объявлена причиной всех бедствий во Франции, стал своего рода неизбежностью. Политика "качелей", проводимая Директорией, ставшая символом непрочности и порочности правящего режима, в результате потеряла своих последних сторонников [29, 134].

     Несмотря  ни на что, необходимо отметить, Конституция  III года Республики со всем ее ограничительным характером была обусловлена ничем иным, как историческим опытом, попыткой оградить общество от новых волнений и революционных встрясок.

Заключение

     Три Конституции, принятые во времена Великой  Французской революции, ознаменовали разные этапы в её истории.

     Хотя  Декларация не являлась юридическим документом, обладавшим нормативно-правовой силой, а была лишь манифестом принципов, ее значение огромно. Она оказала влияние, как на формирование французского конституционализма, так и демократического правопорядка других стран мира. По своему влиянию она превзошла предшествовавшую ей Декларацию независимости США 1776 г. Последняя несла печать англосаксонского права и поэтому не могла получить широкого признания на европейском континенте. Важно учесть, что этот документ был провозглашен в бывшей колонии, которая, по мнению современников, находилась на периферии тогдашнего западного мира. Французская Декларация, наоборот, появилась в самом историческом центре Западной Европы. «Декларация прав человека и гражданина» 1789 г. вобрала общенациональный и всемирно-исторический опыт идейного обоснования и конституционного закрепления прав и свобод личности. Ряд идей, закрепленных документом, имеет надформационный характер по заключенному в них социальному смыслу.