Реферат по истории политических и правовых
учений
на тему:
«Консервативная политико-правовая
идеология в России второй половины XIX
– начала XX в. Политико-правовые взгляды
К.П.Победоносцева и Л.А.Тихомирова.»
Минск 2015
Содержание:
Введение…………………………………………………………………….…….
3
- Консервативная политико-правовая
идеология в России второй половины XIX
– начала XX в. ………………………………………….……...……...4-6
- Политико-правовые взгляды К.П.Победоносцева и Л.А.Тихомирова.... 4-8
Заключение……………………………………….................................................
9
Список используемых источников…………………………………………….
10
Введение
Иоганн Готлиб Фихте
- философ, общественный деятель, занимался
проблемами правовой теории. Фихте доказывал,
что становление права возможно только
с "чистых форм разума". Внешние факторы
не имеют какого-либо отношения к природе
права. Необходимость в праве диктует
самосознание. Право базируется на индивидуальной
свободе. Понятие права - есть понятие
отношений между разумными существами.
В своих общетеоретических взглядах
И.Г. Фихте был уверен, что государство
и право развиваются сугубо в русле естественно-правовой
доктрины. Именно этим своеобразием и
отличается методологическая и философская
основа всех этих взглядов. Фихте был убежденным
субъективным идеалистом, для которого
материальный мир, вместе со всеми его
аспектами имеет место для существования
только как сфера проявления свободы человеческого
духа. Причем вне человеческого сознания
и человеческой деятельности не существует
никакой объективной действительности.
По его мнению право «выводится» из чистых
форм разума. При этом внешние факторы
совершенно не имеют отношения к природе
права. Именно простая необходимость в
нем и диктует самосознание, так как только
наличие права и создает условия для того,
чтобы самосознание как-то проявило само
себя. Тем не менее, право базируется вовсе
не на индивидуальной воле, оно конституируется
на основе взаимного признания индивидами
личной свободы, причем каждого из них.
Для Фихте характерно то, что национальное
возрождение страны он довольно тесно
связывает с социальными обновлениями.
Он создает единое централизованное германское
государсто, которое и должно стать тем
самым «национальным государством». Вот
с проведением таких вот серьезных внутренних
преобразований на буржуазно-демократической
основе все и базируется. Самая главная
роль в достижении этой цели отведена
именно просвещению, а также воспитанию
народа в духе любви к отчизне и свободе.
Именно поэтому Фихте и высоко оценивает
труд интеллигенции и ученых, считая их
истинными наставниками нации, которые
способны двинуть ее по пути прогресса.
1. Консервативная
политико-правовая идеология в России
второй половины XIX – начала XX в.
На внешнем фоне политических
контрреформ в русском обществе
80-х гг. XIX в. протекал глубинный
процесс формирования консерва-
тивной политической идеологии,
питавшейся из славянофильской и
романтической традиций. К этому
времени само славянофильство пе-
рерождается в жесткую доктрину
панславизма.
Один из наиболее крупных политических
мыслителей России ру-
бежа веков П. Струве следующим
образом обрисовал драму славяно-
фильства: сначала это течение
— только гонимая и еле терпимая ка-
зенщиной романтика с широким
размахом мысли; затем, в эпоху де-
каданса, эта романтика была
обречена на «казенные надобности» и
утратила живой дух. Однако
характерным для русской консерватив-
ной мысли оставалось стремление
к тому ценностному и политиче-
скому строю, который в реальной
жизни или вытесняется, или уже
вытеснен бытом.
Консервативный политический
романтизм стремился к культур-
но-социальному идеалу, стремясь
воплотить его в жизнь, консерватив-
ная же политика была направлена
на сохранение грубо и реально суще-
ствующего порядка вещей. Особенностью
консервативного политиче-
ского романтизма стало компромиссное
принятие существующей
системы социального и политического
бытия, осуществленное, одна-
ко, только после придания им
некой идеальной окраски: так появля-
ются понятия идеального православия,
идеальной монархии и идеаль-
ной народности. «Перед мистическим
идеалом... все политические
формы равноценны или одинаково
малоценны... идеал никогда не мо-
жет и не должен совпадать с
пошлой реальностью»1.
Одновременно с этим консервативная
политическая утопия ведет
активную борьбу с утопиями
конкурирующими — либеральной, ради-
кальной и социалистической.
В этом отношении очень характерен фе-
номен К. Леонтьева. Современная
этому мыслителю доктрина социа-
лизма, отождествляемая с нигилизмом
(как делали это Ф.Достоевский
и Н. Лесков), представлялась
ему учением нивелирующим и серым.
Пугающим в ней было провозглашение
разрушительного и анти-
эзотерического уравнивания,
равносильного для Леонтьева катастро-
фе. Предохранить культуру от
полного распада может только сильное
и
Деспотическое государство,
защищающее иерархичность и многоцве-
тие культуры.
У другого представителя консервативной
политической традиции
Н. Данилевского Леонтьев заимствует
представление о культуре как об •
органическом (растущем и умирающем)
единстве. Эстетизм концеп-
ции Леонтьева делает его мировоззрение
вненравственным, поднима-
ет его над этическими принципами,
ставит искомый идеал по ту сторо-
НУ Добра и зла. Исходной посылкой
анализа становится противопос-
тавление самобытности русской
национальной культуры культуре
Романо-германцев, бессознательно
направленной по пути и в сторону
всеобщей «либерализации».
На Западе происходил двоякий
и странно противоречивый про-
цесс: единоличная централизация
осуществлялась там только в сфере
церковной жизни (папизм), государственное
же начало всегда остава-
лось там многоликим и многовластным,
т.е. плюралистическим. По
Леонтьеву, личная политическая
свобода большинства — расшатыва-
ние основ. «Перенести кое-как
свободу можно, но считать ее основой
нельзя». Поэтому все ориентации
Западана демократию — утопия и
химера, и в том же идейном русле
идут все социальные и политические
преобразования, последовавшие
в России за отменой крепостного
права.
В полемике, развернувшейся
в консервативном лагере среди сто-
ронников В. Соловьева и Н. Данилевского,
Леонтьев принял сторону
второго. Оба идеолога предлагали
конкретные политические прогнозы
на будущее: Соловьев говорил
о победе римско-католической теокра-
тии, Данилевский — об антилиберальной
и антиевропейской победе
славянства. И в соответствий
с этим «для будущего самой России и все-
го славянства предстоит неизбежно
жестокий выбор между двумя пу-
тями: или создать в недрах своих
новые формы определенной и ясной
общественности и сословности...
развить и утвердить над своим соци-
альным миром нечто подобное
той самой теократии, которую нашел
Соловьев... или же вступить,
после непродолжительной и неудачной
реакции, снова на тот пространный
путь, по которому шаг за шагом го-
товы вести нас наши «средние»
западники в объятия интернациональ-
ной Европы»1. Итак, впереди
либо теократия, либо демократия, но обе
формы одинаково нетерпимы
для Леонтьева, и обе они заимствованы
из западной, а не восточной
традиции.
К. Леонтьев считал, что все
влияния Запада на Восток были эфе-
мерными и поверхностными, все
же воздействия Востока на Запад —
прочными и глубокими. Но один
фактор оказывается драматически
сильным для Востока — западнический
социализм: он такой же про-
дукт разложения и смешения,
как и породивший его эгалитарно-либе-
ральный процесс. Бездуховный
и безбожный, секуляризированный
индивидуализм, именуемый гуманизмом,
ведет европейскую культуру
и государственность к смерти.
Отторгнув христианский аскетизм, ев-
ропейская цивилизация восприняла
гуманистический утилитаризм, за
которым уже стоит социализм,
стремящийся создать единое обезли-
ченное всеевропейское государство,
государство средних людей, оди-
наковых, фабричного массового
выпуска.
«Социализм (т.е. глубокий и
отчасти насильственный экономиче-
ский и бытовой переворот)...
видимо, неотвратим... Не говоря уже о
Налагаемые христианством духовные
обязательства кажутся невы-
полнимыми в земном обществе,
и люди в отчаянии отвергают их, ска-
зав: «Поработите нас, но накормите
хлебом». Хлеб земной и послуша-
ние — таков удел человечества
в новом земном рае. Это состояние
поддерживается действиями
власти, оперирующей обузданием и уте-
шительной ложью. «Великий Инквизитор»
Достоевского убеждал, что
без меча и насилия сам Христос
не сможет обеспечить всеобщее сча-
стье, которое будет следствием
кровавого насилия над людским ста-
дом, стремящимся под иго мирового
покоя и всемирной монархии.
Три инструмента использует
Антихрист в деле завоевания человече-
ской души, внушая ей веру в
рай на земле и вселенское счастье, — это
чудо, тайна и авторитет (власть).
Прежде единое славянофильство
к концу XIX в. распадается на два
течения, каждое из которых
по-своему интерпретирует проблему на-
ционально-культурного возрождения.
Первое делало акцент на вос-
создание утраченной в XVII—XVIII
вв. исторической миссии русского
народа, провозглашая мессианское
призвание русской нации в мире
(Н. Данилевский, К. Леонтьев).
Второе во главу угла ставило
самобытность духовно-нравственного
идеала русского народа, подчеркивая
особенности его культурных и
политических устремлений (Ф.
Достоевский, А. Григорьев, Н. Стра-
хов). В основу этого второго
течения была положена мысль о «нацио-
нальной почве» как главном
источнике национального и духовного
возрождения России..
Для русского консервативного
сознания, уже имевшего на рубеже
XIX—XX вв. устойчивую традицию
и выражавшего социально-полити-
ческие интересы и устремления
определенных слоев, идеалами долгое
время оставались монархия
и православие. Монархизм как идея и
судьба несовместим с юридическим
разграничением сословий и деле-
гированием власти. «Чем резче
сословное неравенство, тем проще со-
словное деление, и наоборот,
чем слабее сословное неравенство, тем
сложнее, т.е. дробнее, сословное
деление»1.
Консерватизм противопоставлял
прогрессу непреходящие идеалы
традиции, нации и религии. Государственно-правовая
конструкция,
выработанная К. Леонтьевым,
представляется наиболее последова-
тельным и исчерпывающим отображением
консервативного мировоз-
зрения. Сословная разграниченность
предполагает строгую иерархию
общества и власти. Что касается
социальной истории России, то Ле-
онтьев усматривал в ней очевидную
тенденцию, соотносимую с обши-
ми закономерностями жизни
государственного организма:«.. .в начале
развития государства всего
сильнее какое бы то ни было аристократи-
ческое начало. К середине жизни
государственной является наклон-
ность к единоличной власти...
к старости и смерти возрастает демокра-
тическое, элитарное и либеральное
начало».
Даже петровские реформы К.
Леонтьев оценивает (в отличие от
более поздних консерваторов-эпигонов)
не только как вторжение за-
падного начала в византийский
быт Руси: «...с Петра началось более
ясное, резкое расслоение общества,
явилось то разнообразие, без ко-
торого нет творчества у народов.
Дворянство наше, поставленное
между активным влиянием царизма
и пассивным влиянием подвла-
стных крепостных миров (ассоциаций),
начало расти умом и властью,
несмотря на подчинение царизму».
Заслугой абсолютной монархии
на конкретной российской почве
(особенно в эпоху Екатерины II) и
стало усиление неравенства
— сохранение крепостного права (цело-0
стности общины) и усиление
аристократических начал в дворянстве
(рода и личности). Последующее
уравнивание произошло не столько
вследствие снижения собственно
аристократических прав и вольно-
стей, сколько в связи с дарованием
прав и вольностей другим сосло-
виям, т.е. вследствие размывания
четких сословных границ между
«верхами» и «низами».
«Объединяющим признаком стала
идея византизма: с какой бы
стороны мы ни взглянули на
великорусскую жизнь и государство, —
замечал Леонтьев, — мы увидим,
что византизм, т.е. церковь и царь,
прямо или косвенно, во всяком
случае глубоко проникает в самые нед-
ра нашего общественного организма...
Византизм организовал нас, си-
стема византийских идей создала
наше величие, сопрягаясь с нашими
патриархальными, простыми
началами... изменяя, даже в тайных по-
мыслах наших, этому византизму,
мы погубим Россию»1. Именно ви-
зантизм сплотил когда-то полудикую
Русь, дал ей силу перенести та-
тарское иго. И перед тлетворным
влиянием Запада России поможет
выстоять ее византизм, опирающийся
на сильную монархическую го-
сударственность, консолидированную
власть и православие.
Л. Тихомирова с полным основанием
можно отнести к идеологам
неоконсервативного течения
в русской отечественной мысли. В слож-
ном переплетении различных
государственных форм Тихомиров про-
сматривает три основных: аристократическую,
демократическую и мо-
нархическую. Демократическая
система всегда была чревата опасно-