Древнерусское феодальное право

  Постепенно  происходит как внешнее, так  и внутреннее расширение княжеской  юрисдикции. Внутреннее – связано  с увеличением круга лиц и дел, подсудных этому суду. Внешнее – с расширением территории, входящей в юрисдикцию князя.

    Если вначале суды были редкостью  и постоянно функционировали  только в крупных городах, то  со временем они постепенно  утверждаются на всей территории  государства. В Киевском государстве суд не был отделён от администрации. На местах судебными функциями были наделены наместники и волостели.

    Великий князь киевский судил  подвластное ему население как  суд первой (и последней) инстанции.  По мнению С.В Юшкова, он судил  и своих бояр, не подсудных местным судьям. Предположительно великий князь выступал также в качестве аппеляционной инстанции в случае недовольства судом местных судей. Постепенно суд становится неотъемлемым элементом деятельности князя. Так, в расписание дня Владимира Мономаха входит «людей стравливать» (судить).³⁵

   Некоторые наиболее серьёзные  дела подлежали совместному разбирательству  князя и веча. По сообщению  летописи к этим делам относились  обвинение княжеских агентов  в должностных преступлениях.

   С принятием в 988 году христианства на Руси церкви передаётся часть судебных полномочий. В соответствии с церковными Уставами Владимира Святославича и Ярослава, во-первых, юрисдикция церкви распространялась на подвластное ей население – членов церковного причта, монашество и часть светского населения, находящегося под патронатом церкви; во-вторых, на её рассмотрение передавались определенные категории дел – роспуст (самовольное расторжение брака), преступления против веры и церкви, чести и достоинства, половые преступления (пошибанье), умыкание (похищение женщин), урекание (оскорбление словом), «пря между мужем и женой о животе» (имуществе) и наследстве между супругами и родственниками.

    Церковь постепенно расширяла  свое землевладение. Возникли  церковные сеньории. Церковные феодалы – епископы, игумены, монастыри стали обладать иммунитетным правом, подобно боярам. Они получали прво судить зависимое население своих сел по всем делам.

   Таким образом, церковный суд  функционировал как суд по  церковным делам и вместе с  тем как суд феодальный по всем делам подвластных церкви лиц. В церковных судах применялся инквизиционный, розыскной процесс с активной ролью суда, с применением пыток, с тайным и письменным судопроизводством.

   В Уставе князя Ярослава содержатся  сведения о суде, отправляемом совместно представителями князя и митрополита. При вынесении приговоров использовались такие формулировки: «епископу в вине, а князь казнить», «епископу в вине с князем наполы», «епископу…гривен, а князю казнити», «платят виру князю с владыкой наполы». Взыскание штрафа осуществлялось при помощи княжеских слуг, поскольку церковь не имела в своём распоряжении средств принуждения.³⁶

     Сохранился в Киевской Руси  и общинный суд. Намек на  его существование в прошлом  можно увидеть в ст.15 Краткой  Правды, упоминающей об изводе «пред 12 человек». Некоторое время и общинный, и княжеский суды могли существовать одновременно. Косвенное доказательство тому находится в ст. 33 Краткой Правды. Приведение в исполнение наказания, вынесенного общинным судом в отношении определенных категорий людей, признаётся нарушением юрисдикции князя. С расширением последней юрисдикция общинного суда сужается.³⁷

    Процесс  в Древнерусском государстве был устным и открытым, имел состязательный характер Обе стороны, по Русской Правде, назывались истцами. Они пользовались почти одинаковыми судебными правами и на суде обыкновенно окружались толпой родственников и соседей, которые являлись таким образом, пособниками. Вопрос о том, знала ли «Русская правда» судебное представительство, большинством исследователей решается отрицательно, так как процесс совершался средствами, требующими личного присутствия сторон (например, испытание водой, огнём, клятвой и судебным поединком).    Процессуальные отношения сторон в позднейшем праве начинались путём вывоза ответчика в суд. Вызов этот производился судебными органами. В «Русской правде» не содержится точных и исчерпывающих указаний, каким образом устанавливались процессуальные отношения сторон. Некоторые исследователи утверждают, что эти отношения устанавливались договором сторон. Есть основания в этом сомневаться. Вряд ли обвиняемый в каком-либо тяжком преступлении заключал договор с обвинителем о явке в суд.

   В «Русской правде» содержатся  статьи, которые говорят о немалой  роли судебной власти при установлении процессуальных отношений сторон. Обвиняемый, не явившийся в суд, мог быть подвергнут аресту.³⁸

  Не было известно деление процесса на уголовный и гражданский. Тем не менее Русская Правда знает такие специфические досудебные процессуальные действия, как гонение следа, заклич, свод.

  Свод состоял в отыскании истцом надлежащего ответчика посредством заклича, свода в тесном смысле, и присяги. К своду прибегали при похищении вещи или раба. Пострадавший объявлял на торгу о пропаже. Это объявление называлось закличем. Если по истечении трёх дней после заклича вещь не находилась, то лицо, у которого она была найдена, признавалось ответчиком; оно должно было не только возвратить вещь, но и уплатить пострадавшему штраф в размере 3 гривен.Если заклич не был произведен, или если вещь была найдена до истечении трёх дней, или, наконец, если эта вещь была найдена не в своём городе или общине («миру»), а человек, у которого была найдена пропавшая вещь, не сознавался в похищении, тогда приступали к своду. Обычно человек, у которого была найдена пропавшая вещь, оправдывался тем, что он купил её  или иным каким-либо добросовестным образом приобрел. В этом случае найденная вещь оставалась на время у владельца, но он должен был указать собственнику вещи, у кого она была приобретена. Если это третье лицо в свою очередь не признавалось в похищении, то оно обязано было поступить так же: указать лицо, передавшее ему вещь. Свод мог продолжаться до тех пор, пока не находится похититель. Если оказывается, что похитителя следует искать вне города, то собственник мог производить свод только до третьего лица, которое и обязывалось вручить собственнику пропавшей вещи её стоимость деньгами, а само имело право вести свод дальше. При отыскании похищенного челядина (холопа) собственник вообще не вел свода дальше третьего лица. Третий добросовестный приобретатель передавал холопа собственнику, а сам мог вести дальнейшие розыски похитителя и продолжать свод. Если свод заканчивался отыскиванием вора, последний должен был уплатить продажу и вознаграждение тому, кому он продал похищенную вещь.. иногда свод заканчивался и тем, что приобретатель вещи не мог доказать добросовестность её приобретения. Наконец, свод мог привести к границам государства. В этих двух случаях добросовестный приобретатель очищался от обвинения указанием на двух свидетелей покупки, которые приносили присягу. Присяга мытника – княжеского агента, собиравшего торговые пошлины, через руки которого проходила покупка, могла заменить присягу двух свидетелей.³⁹

  При гонение следа преступника в прямом смысле слова отыскивали по его следам. Это процессуальное действие осуществлял потерпевший с «чюжими людми», выступавшими в качестве понятых. Если следы приводили к дому, хозяин которого не  мог от себя «отсочять» (отвести) след, то именно он признавался вором. Если следы терялись на территории общины, то она должна была либо выдать преступника, либо отвечать сама. Но если след терялся на «пустее, кде не будеть ни села, ни люди», то у потерпевшего не было возможности отыскать ответчика. При судебном разбирательстве стороны доказывали  свою правоту при помощи судебных доказательств.       Древнерусскому праву были известны следующие виды доказательств: показания свидетелей, поличное, внешний вид потерпевшего, ордалии (так называемые «суды божи»), присяга, послухи и видоки. К числу судебных доказательств, по логике вещей, относилось и собственное признание, о котором в Русской Правде не упоминается.

   Праву известны две категории  свидетелей: видоки и послухи.  Под видоками исследователи понимают непосредственных очевидцев происшедшего, то есть свидетелей в современном понимании этого слова. Категория послухов – более сложная. Под ними понимают лиц, во-первых, что-либо слышавших о преступлении, и, во-вторых, свидетелей доброй славы, доброго имени подозреваемого лица. О свидетелях впервые содержатся упоминания в Договоре Руси с Византией 911 года.⁴⁰

   Безусловно, одним из видов доказательств было обнаружение у лица украденного имущества, то есть вещественные доказательства. В соответствии со ст.V Договора 911 года если «пойманный на воровстве захочет сопротивляться, то хозяин украденной вещи может убить его,…и возмет своё обратно». При гонении следа тоже могли быть обнаружены вещественные доказательства.

   Внешние признаки насилия –  знамения, выражавшиеся в наличии синяков и кровоподтеков, рассматривались в качестве бесспорных доказательств, не требующих свидетельских показаний при нанесении побоев.

    Если одна сторона не могла добиться признания другой стороны и если послухи и видоки давали одинаково благоприятные показания, тогда прибегали к ордалиям, применяемые и при отсутствии вещественных доказательств и свидетелей. В Русской Правде испытание водой применялось по менее значительным делам, чем испытание железом. Сама процедура испытания не описана в законодательстве, но из других источников становится ясно, что при испытании водой подозреваемого связывали и бросали в воду. Если он начинал тонуть, то есть вода как чистая стихия принимала его, то он признавался невиновным. При испытании железом виновность определялась по степени ожога.

    Использования на Руси третьего вида ордалий – поля – является спорным. Поле представляло собой вооруженный поединок, победитель которого признавался невиновным. Исследователи, отрицающие его существование в Древнерусском государстве, основывают свою точку зрения в первую очередь на отсутствии упоминания о нем в законодательных актах этого периода. Поле как вид доказательст впервые встречается в договорах Смоленска с немцами XIIIвека и на протяжении двух столетий постепенно вытесняет применение железа. Тем не менее имеющиеся свидетельства византийских и арабских источников говорят в пользу того, что поле как вид доказательства существовало и в Киевской Руси.⁴¹

    К числу судебных доказательств  необходимо отнести так называемый жребий. Стороны прибегали к жребию для того, чтобы установить, кому надо приносить присягу. Одно из древнейших видов доказательств рота(так называлась у славян) – присяга. О порядке принесения присяги говорят Договоры Руси с Византией. Клялись «по закону своему», «по вере своей», давая «клятву от Бога», в которого веровали. Язычники клялись Перуном и Волосом, «скотьим богом». Сохранился текст присяги: «Да будем желты как золото и собственным нашим оружием изсечены». Христиане приносили присягу целованием креста. В процессе рота как вид доказательства применялась при тех же условиях, что и ордалии, но по малозначительным спорам.

    В «Русской правде» не содержится  постановлений, которые определяли  бы ближайшим образом процессуальную  деятельность сторон и судей. Процесс начинался и кончался самими сторонами. Взвешивая значение всех доказательств, которые были представлены сторонами, суд выносил решение. Решение, вероятно, было словесным.

    «Русская правда» не содержит  никаких постановлений о вторичном рассмотрении дела по жалобе недовольной стороны. Можно думать, что жалобы на неправильность действий судебных органов подавались князю. Разбирая жалобы, князь пересматривал дело заново по существу.⁴²

     В Русской правде видны определенные  формы обеспечения исполнения судебного решения, например, взыскание виры с убийцы. Специальное должностное лицо – вирник приезжал в дом осужденного с многочисленной свитой и терпеливо ждал уплаты виры, получая каждый день обильное натуральное содержание. В силу этого преступнику выгоднее было как можно быстрее разделаться со своим долгом и избавиться от неприятных гостей.⁴³

    За производство тех или иных  судебных действий устанавливались  специальные пошлины. Их сбор  поручался особым должностным  лицам (метельщикам). Как уже было отмечено, судопроизводство велось открыто и устно. Процесс, таким образом, был примитивным, сохранял много черт, связанных с обычаями первобытно-общинного строя. Но при всем этом он, по –видимому, в достаточной мере (для того уровня остроты классовой борьбы) защищал интересы привилегированных групп общества. Феодальная знать имела возможность привести на суд больше послухов, организовать «свод» и «гонение следа», добиться решения дела в свою пользу. Большие размеры штрафов и судебных пошлин были важным источником доходов князей и их слуг, разоряли крестьян и горожан, ставили в зависимость от бояр, церкви.  

      В Киевском государстве с IX в. начинает складываться феодальное право – право – привилегия. Одним из основных принципов этого права является неодинаковый подход к защите интересов феодалов и феодально зависимого крестьянства. Личность и имущество холопов этим правом вообще не защищалось. Если холоп был кем-то убит, то убийца не подлежал наказанию. Он лишь обязывался возместить господину убитого раба причиненный им ущерб. Личность и имущество зависимого крестьянина защищались в меньшей степени, нежели личность и имущество свободного человека и тем более феодала. Характерной чертой права того времени является отсутствие различия между уголовными и гражданскими правонарушениями.  Древнерусское законодательство большое внимание уделяет уголовному праву. Ему посвящено много статей русской Правды, уголовно-правовые нормы есть и в княжеских уставах.