Былинные певцы в современное время

   III. Абстрактное (или  метафорическое) направление, сторонники которого видят в Т. либо некую метафору, абстрагируясь от той ист. или мифич. личности, которая лежит в ее основе (Миллер, А. А. Потебня, В. А. Яковлев, И. П. Еремин), либо эпитет (Д. Прайс), либо некое абстрактное понятие, напр. «троянь» — три особенности душевные: ум, чувство, воображение (М. Данилевский).

   IV. Компилятивное направление, сторонники которого пытаются совместить две или даже три точки зрения на Т. Одни считают, что это обожествл. рим. император Траян, с именем которого связались некоторые мифич. сказания (Н. П. Дашкевич, В. Н. Перетц,

Н. М. Дылевский, А. Вайан, О. Чебаев и др.), другие — что это обожествл. князь, рус. или слав. (Е. В. Барсов, Л. А. Булаховский, Лонгинов); Б. Гаспаров понимает под Т. в С. одновременно рим. императора и языч. бога, а Карпунин, А. П. Комлев и К. К. Белокуров — одновременно языч. бога и христ. Троицу.

   V. Представители последнего, негативного, направления отрицают наличие в С. прил. «трояни», читая вм. него др. слова: «бояни» (Эрбен, Н. С. Тихонравов, Н. И. Маньковский, Я. Малашев, Е. Кагаров, С. К. Шамбинаго, А. К. Югов), «краяни» (А. Ф. Вельтман, А. Магнус); «Тмуторокани» (О. Сулейменов).  

Земля Трояна - Земля Трояня», согласно «римской» точке зрения, это либо Дакия (Максимович), либо Болгария (Тихомиров, Чебаев и др.), либо вся Римская империя (Рыбаков). Державин считал, что выражение «земля Трояня» — это «политическая характеристика Киевской Руси с целью поднять ее на высоту мировой державы».

Внук Велеса Вс. Миллер уверенно писал: «Герой поэмы называется внуком Трояна. Как это ни странно, но грамматически другого смысла не может быть». Развивая свою гипотезу о болг. источнике С., в котором упоминался болг. князь, Миллер считает, что автор С. «подставил Игоря на место какого-то др. лица, т. о. русский князь оказался внуком болгарского мифического царя Трояна» (Взгляд. С. 108—109). Д. В. Айналов также считал, что речь идет о Игоре как В. Трояна, и пояснял: «Так как Игорь является вождем в описываемом автором Слова походе, то тропа Трояня представляет собой тропу военных предприятий и битв, с которой связано имя Игоря» (Замечания... С. 93). Д. С. Лихачев, комментируя этот фрагмент, писал: «Слово „внук“ часто означает в древнерусском просто „потомок“. „Того внука“ может, действительно, означать потомка Олега „Гориславича“ — Игоря, как думали первые издатели, но может означать и „потомка“ — преемника Бояна, т. е. позднейшего поэта. Принимаю здесь, однако, предположение И. М. Кудрявцева (высказанное им устно и не опубликованное), что речь в этом месте идет о Бояне — внуке бога Велеса, о котором говорится ниже. Автор „Слова“ говорит о Бояне — „того внуку“, как о чем-то известном, а в дальнейшем разъясняет: „вѣщей Бояне, Велесовь внуче“» (Слово — 1950. С. 386—388). М. В. Щепкина предполагает, что говорится здесь о самом авторе С., который является В. Бояна в прямом, а не переносном смысле: «Наименование „внук Бояна“ вряд ли мог позволить себе его ученик, уже немолодого возраста, притом слагающий песни в ином стиле. Такое восхваление Бояна ... странно со стороны ученика, тогда как со стороны потомка знаменитого певца оно понятно и законно» (О личности певца... С. 74). Таким образом, общепринятого суждения об этой фразе нет. Каждый из предложенных вариантов имеет свои слабые стороны: допустив, что речь идет об авторе С., мы должны будем принять ту странность, что автор говорит в памятнике о самом себе; допустить, что местоимение «того» относится к Велесу, трудно потому, что имя Велеса упоминается впервые лишь в последующем тексте; предположить, что речь идет о деде Игоря, мешает то, что Олег Святославич был упомянут лишь в заглавии памятника и в рассматриваемом контексте упоминание его ничем не мотивировано, и т. д. Н. С. Демкова выдвинула предположение, что поиски идут не в том направлении: речь должна идти всего лишь об испорченном чтении. Слово «того», по ее мнению, образовалось в результате неверно прочтенного притяж. прилагательного «Олгову» с выносными буквами «в» и «л» и написанием начального «о» (омеги) как «от». В этом случае должно читаться «Игореви, Олгову внуку» (Из комментариев... С. 117—118).

   Внуки СтрибогаМежду тем широко распространены определения: Стрибог — бог ветра, Стрибожи внуци — ветры ... и именно на основании того контекста, в каком они названы в Слове ... Естественно и логично видеть в этих

словах: Стрибожи внуци только одно — обращение  к кому-то, кто происходит от Стрибога, потому что вспомнился древний культ Стрибога в его отношении к данной местности или к данному племени  

Внук Даждьбога - В С. дважды употреблено словосочетание «Дажь (Даждь)-Бож внук» (С. 17 и 19). Мнения исследователей о значении его разделились: Н. Ф. Грамматин, М. А. Максимович, Лихачев, Н. А. Мещерский и др. считают, что здесь речь идет о всем рус. народе. Лихачев обратил внимание на то, что именно так понял текст С. писец Домид, использовавший его в своей приписке: он заменил слова «жизнь Даждь-Божа внука» словами «жизнь наша». «Под „Даждьбожьим внуком“ автор „Слова“ явно разумел весь русский народ в целом»

   Время Бусово - Первые издатели, передавая слово «бус» с прописной буквы и переводя данное словосочетание «времена Бусовы», отметили: «Кто был Бус, неизвестно». В 1821 П. Бутков высказал мысль, что Бус — это «Бусир — Глиавар», «хакан Хазарский», давший убежище в Тамани лишенному короны визант. императору Юстиниану II в 701 и выдавший за него замуж свою сестру, а дочь — за Константина, сына императора Льва Исаврийского. При нем хазары «сделали данниками своими полян и прочие племена славян южной России». Н. Грамматин в 1823 предположил, что Бус — это «князь или хан половецкий». Эта точка зрения была поддержана многими исследователями. В 1844 Д. Дубенский писал: «Не назывался ли Бусом в простонародии Болуш, хан половецкий, под предводительством которого в 1055-м году половцы входили в первый раз в область Переяславскую?» (Слово. С. 121—122). А. Ф. Вельтман в 1866 уже утверждает: «Певец Игоря припоминает первое нашествие половцев, под предводительством Боуса (Буса), в 1054 году» (Слово — 1866. С. 59). Считали Буса половецким ханом О. Ф. Миллер, А. И. Смирнов, Н. К. Гудзий, И. П. Еремин. Миллер уточнял при этом, что готские девы воспевали какого-то «счастливого из своих ханов» (половцы заняли готский берег Таврии в 1050). По Гудзию и Еремину, готские девы радовались победе половецкого хана, так как каждое поражение русских от половцев — соседей крымских готов обогащало готских купцов добычей и рабами. Некоторые ученые при объяснении «Бус — хан половецкий» исходили из топонимич. данных. Так, В. Пассек называл урочище «Бусов яр» на Северском Донце, предполагая, что оно получило название от кочевавшего в этих местах половецкого хана. Такого же мнения придерживался и Н. Аристов. А. А. Потебня писал: «Бусово, по предположению, урочище Бусова гора или Бусовица, под Киевом, над Лыбедью» (Слово. С. 91).

   Одновременно  появлялись и др. суждения при объяснении этого словосочетания. Д. Прозоровский в работе «Новый опыт объяснительного изложения Слова о полку Игореве» отмечал, что «Бус был предметом почитания» готских дев, поющих «время Бусово». Опираясь на указанное

И. Снегиревым «кашинское значение слова  „бус“ — пьяный», предположил, что в образе готских дев могли быть представлены «мифические существа, подобные древним вакханкам, неистово пирующим в честь Буса и в славу Шарухана». В «Добавлениях», напечатанных в этой же книге, учитывая приведенные П. Кузмищевым камчатские определения слов «бус» (самый мелкий, едва приметный дождичек), «бусит» (идет мелкий дождь при постоянно пасмурной погоде) и «бусая кошка» (у которой шерсть бусого, дымчатого цвета) и считая, что словом «бус» «обозначается некоторое подобие туману, дыму», Прозоровский писал: «Выражение „бусови врани“, видимо, означает „бусые вороны“, из чего по переносе этого выражения на „Бусово время“ происходит игра слов» (Новый опыт С. 82). О том, что в областном наречии, в словаре В. И Даля слово «бусый» означает «серый», «дымчатый», «темно-голубо-серый», «буро-дымчатый» и др., говорили В. В. Макушев и В. Миллер, при этом Макушев предполагал, что слово могло существовать в форме «бусов» и относиться «ко времени (серое, тоскливое время)». Е. В. Барсов (1890) находил, что «Бусово время значит тоскливое, печальное время» О. Партыцкий считал, что «Бус взят автором С. из „готской мифологии“: он был богом Весны, королем мудрым и справедливым». К. Я. Эрбен и Ф. Е. Корш читали вм. «время Бусово» — «время (веремя) Бѣсово».

   Существует  еще одно объяснение слову «Бус». М. В. Щепкина, возводя «Бус» к тому же корню, что и «бос — босове», «босый», «босов», считала, вслед за И. И. Срезневским, что «бос» передает греч. слово «демон», которое означало «с принятием христианства — духа зла, беса». Отталкиваясь от работы П. С. Иващенко, изучавшего остатки языч. верований в жизни южнорус. народа и обнаружившего поклонение (во избавление от напасти) темной силе — Бузю, Б. Ангелов, возведя прилагательное «бусов» к слову «бус» и считая, что оно должно также обозначать качества, свойственные темной силе, пишет «Фраза „время Бусово“ означает время дьявола, мрака, ночи, времен язычества» (Заметки... С. 53—54).

   Но  наибольшее число сторонников в  объяснении слов «Бус» и выражения  В. Б. получила точка зрения, что в  разбираемом фрагменте С. отражен  эпизод, приведенный римским историком  Иорданом в его «Готской истории», относящейся к 375 (Иордан. О происхождении и деянии гетов. Getica / Пер Е. Ч. Скржинской. М, 1960. С. 115): после поражения от антов готский предводитель Винитар, собрав силы, сам нанес им удар, и их вождь «Бож» или «Бооз» (Boz — Booz — Box — так передает это имя лат. оригинал) был распят им в числе 70 др. антских вождей. Этого «Бооза» или «Буса» якобы и вспоминали готские девы, воспевая «время Бусово», т. е. прославляя готского вождя Винитара. Бооз или Бус при этом назывался предком вост. славян.  

   Див - Это загадочное существо упоминается в С. дважды, в форме «дивъ» и «дивь»: «...свистъ зверинъ въ стазби; дивъ кличетъ връху древа, велитъ послушати земли незнаемѣ, Влъзѣ, и Поморію, и Посулію, и Сурожу, и Корсуню, и тебѣ, тьмутораканьскый блъванъ» (С. 9); «Уже снесеся хула на хвалу, уже тресну нужда на волю, уже връжеса дивь на землю» (С. 25).

   Общепринятого толкования Д. в С. нет. Первые издатели видели в Д. филина, считавшегося в  народе вещей птицей. Эту точку  зрения разделяли Н. Ф. Грамматин и Д. И. Иловайский. В «Толковом словаре живого великорусского языка» В. И. Даля (2-е изд. СПб.; М., 1880. С. 447) как одно из значений слова Д. наряду со значением «чудо, диво...» указано: «зловещая птица, вероятно, пугач, филин». Но есть основания считать, что Даль следует, как и в некоторых др. случаях, за переводом первых издателей С. Вполне возможно, что и они основывались на нар. диалектном названии филина Д. (в «Словаре

русских народных говоров» это значение не отмечено). Аналогией может служить  птица Д., описанная Е. В. Барсовым со слов крестьян Олонецкой губ. (Критические заметки... С. 346). Хотя нар. фантазия добавила к образу птицы черты сказочного или мифич. персонажа (из ушей валит дым, с носа падают искры), в основе лежит образ реальной птицы, по предположению А. Л. Никитина (Испытание «Словом»... // Новый мир. 1984. № 7. С. 184—185), — полярной совы. Примета, связанная с ней (села на шелом — ожидай беду), тоже свидетельствует, что это реальная птица, слывшая в народе зловещей, так же как филин или ворон.