Особенности культуры в эпоху Реформации

Еще одной характерной чертой живописных полотен Брейгеля является их притчевый  характер. Как правило, любая из картин — не просто изображение группы людей на фоне пейзажа. Она иллюстрирует какую-либо из известных историй. Так, его последняя картина «Слепые» (1568) представляет известную притчу о слепце, ведущем слепых. Всемирно известны его полотна: «Пасмурный день», «Охотники на снегу», «Уборка урожая», «Возвращение стада», «Перепись в Вифлееме» (все написаны в 1565), «Избиение младенцев» и «Страна лентяев» (1567).

 Один из величайших художников, живших в эпоху протестантизма в протестантской стране — Рембрандт Ван Рейн (1606-1669) создает свои потрясающие полотна, в которых идеи Реформации видны невооруженным глазом. В картине «Возвращение блудного сына» (1669) блудный сын стоит на коленях, спиной к зрителю. И зритель словно оказывается следующим «в очереди» за прощением Отца. В картине «Воздвижение креста» художник рисует самого себя, распинающего Господа, как бы подчеркивая и свою виновность в распятии Христа, и Божью благодать, распространяющуюся на грешников всех времен и народов (недаром фарисеи и солдаты на картине одеты в одежды разных эпох и культур).

Деятели Реформации стремились опереться на искусство, доступное широким общественным кругам, и противопоставить его более сложному искусству католической церкви (латинские тексты, крупные полифонические формы). Это полностью соответствовало их общим позициям. Самым прямым и самым значительным в этой связи художественным следствием Реформации было создание протестантского хорала. В XVI веке он не только знаменовал новый тип духовной музыки, но приобрел гораздо более широкое, боевое значение. Поскольку социальное движение вылилось в форму Реформации, его гимнами стали духовные песнопения. Известно, что Лютер любил и понимал музыку, всячески поощрял занятия музыкой, признавал ее воспитательную роль, поддерживал издание песенных сборников и хотел бы, чтобы все искусства, особенно музыка, служили религии, а не отрицались «суеверными людьми». Лютер также стремился преодолеть ограниченность нижненемецкого и верхненемецкого языка и, основываясь на единой форме саксонской имперской письменности, обогащал словарь из жизненных, бытовых источников. Заботясь о создании духовной музыки, по-настоящему близкой его соотечественникам, Лютер восставал и против латыни, сочиняя стихи на немецком языке, и против усложненности музыкального звучания, поощряя поиски более простых музыкальных форм на основе песни. Все это вместе, вне сомнений, способствовало значительной демократизации немецкой культуры в те годы. Самому Лютеру приписывается создание не только знаменитого хорала, ставшего гимном протестантского движения, «Ein' feste Burg», но и ряда других духовных песен. По идее Лютера и его единомышленников протестантский хорал как новый род духовной музыки должен был привлечь всю общину к исполнению напевов, сблизить области церковной и бытовой музыки. Отказавшись от католической мессы (оставив из нее лишь некоторые части), резко ограничив тем самым латынь в богослужении, деятели Реформации выполнили и важную социальную задачу (идя навстречу широким кругам бюргерства; отчасти даже крестьянства), и в немецких условиях - даже прогрессивную национальную миссию.

Однако протестантский хорал был не единственным художественным выражением идей Реформации в своей области. Существовали в Европе еще гораздо более давние по происхождению формы музыкального искусства, воинствующе направленного против диктатуры католической церкви и тем самым по духу близкого Реформации. Это - прославленные в истории чешской национальной культуры гуситские песни, возникшие еще в XV веке, как в период национально-освободительных гуситских войн, так и после них. Исполнявшиеся на чешском языке, одноголосные, мелодически четкие, сильные, с ощутимыми чертами исконно чешской песенности, гуситские песни на долгое время, в трудные годы испытаний для чешского народа остались воплощением прогрессивного национального духа, своего рода знаменем в борьбе за национальную независимость против иностранных поработителей и гнета католической церкви.

Наряду с протестантским хоралом и крупными полифоническими  жанрами, продолжавшими свой путь в  Германия, в XVI веке развивались и  своеобразные музыкально-поэтические  формы немецкого мейстерзанга. Культура мейстерзингеров была специфическим проявлением местного ремесленно-бюргерского быта, средневекового цехового уклада. Поэты и музыканты из ремесленных цехов, они считали себя наследниками миннезингеров, продолжавшими их дело. Но все условия деятельности мейстерзингеров, весь её характер и стиль были совершенно иные. Не куртуазная рыцарская поэзия, а поэзия бюргера-ремесленника в её своеобразном облике - жестковатости и консервативности, патриархальности и тяжеловесности - царит в их творчестве. Мейстерзингеры предпочитали духовные, библейские тексты, церковные певческие обороты, любили постоянно опираться на образцы, на канонизированные в их среде напевы, строго регламентировали правила создания песен, вносили в творчество дух ремесла. Вообще ремесленническая психология, как и цеховая замкнутость - характернейшая особенность культуры мейстерзанга, складывавшейся в городской ремесленной среде с XIV века. В городском союзе мейстерзингеров объединялись представители разных ремесел: сапожники и ткачи, портные и золотых дел мастера, жестяники и пекари, соревнующиеся между собой и защищавшие, так сказать, честь своих цехов. Как и в основной профессии, у мастеров были ученики, обязанные пройти через несколько ступеней мастерства: изучение правил, овладение ими на практике, исполнение чужих песен, сочинение текста к чужим «тонам», наконец, создание всей песни. Как и в цеховых уставах, существовали сложные, разработанные до мелочей правила мейстерзанга (табулатура).

Но необходимо отметить, что выдающийся представитель этого искусства Ханс Сакс (1494-1576) был уже не рядовым ремесленником с музыкально-поэтическими склонностями, а истым художником эпохи Возрождения, разносторонним и смелым, оригинальным и глубоко почвенным. Родившись в семье портного, Сакс всю жизнь оставался башмачником, любившим свое дело, которое, видимо, не мешало литературным и музыкальным занятиям. Однако и в традиционные годы странствий, когда молодой Сакс изучал по немецким городам не столько свое ремесло, сколько искусство, и в годы зрелого мастерства он отличался широкими литературно-музыкальными интересами, далеко выходящими за предел собственно мейстерзанга. Литературная деятельность Сакса никак не менее, а вероятно, более значительна, чем музыкальная. Он глубоко начитан, знал античных авторов, чувствовал в Боккаччо родственного художника (порой заимствовал у него сюжетные мотивы) и, конечно, изучал Библию в переводе Лютера. Лучшее в его творчестве - остроумные, народные по духу шванки и фастнахтшпили (форма народных масленичных представлений). Искусство Ханса Сакса было широко популярно в его стране благодаря сочности, красочности, знанию народного быта, остроумию, непосредственности, слиянию правды жизни с элементами иносказаний, притч, сказочной фантастики и гротеска. Среди песен Сакса - немало духовных. Ему были близки идеи Реформации, он высоко ценил Лютера, хотя со временем и убедился в том, что в Германии, помимо религиозных столкновений, существует множество внутренних трудностей, мешающих единству страны, множество забот, связанных с жизнью трудового люда. Песни Сакса, для которых он сам сочинял или подбирал мелодии, создавались как раз в те годы, когда формировался протестантский хорал. Из того круга напевов, из которого черпались мелодии хорала, эти песни принадлежали к лучшим образцам. Ханс Сакс был по существу народным музыкантом. Одним из самых известных был у Сакса его «Серебряный напев», возникший как духовная песня на немецкие слова.

Со временем немецкий мейстерзанг «растворился» в песенной культуре крупных немецких городов, в их быту, в бытовом музицировании бюргерства, далее в певческих обществах. Цеховая организация изжила себя не только в данной области - наступил новый исторический период.

Подлинной вершиной музыкального искусства считается творчество протестанта Иоганна Себастьяна Баха (1685-1750), в произведениях которого впервые со времен средневековья ярко выражено экстатическое начало, показывающее близость отношений с Богом. Если для средневекового искусства подобные отношения с Богом были уделом лишь отдельных святых подвижников, то Бах провозглашает равнодоступность Божьей благодати как для мальчишек из школы Святого Фомы, так и для убеленных сединами профессоров теологии.

Не только живопись и  музыка, но и протестантская архитектура под влиянием идей Реформации превратилась в проповедь Евангелия. Протестантизм своей нарочитой аскетичностью архитектуры, как бы указывает на то, что вера и жизнь с Богом — это совершенно обычное дело. Повседневность и близость Бога к душе человека, когда есть время работать и отдыхать, воспитывать детей и готовить пищу, молиться и мыть посуду, читать Библию и постигать премудрости наук — это протестантская идея, которая была выражена в архитектуре, когда храм превращался в дом, а дом в храм.

Таким образом, мы видим, что протестантизм раскрепостил средневековое искусство, приблизил  Бога к человеку, а человека к  Богу. Протестантизм научил искусство  проповедовать Евангелие, не превращая  его в нечто сакральное и недоступное  простолюдину. Протестантизм не примитивизировал путь человека к Господу, но вернул нас к подлинно библейской простоте.

Развитие западноевропейской школы в XV - первой трети XVII века тесно связано с происходившими в обществе социальными, экономическими и политическими процессами. Феодальные отношения прошли за этот период путь от безраздельного господства и расцвета до застоя и упадка. Рождалось индустриальное общество, которое нуждалось в ином педагогическом подходе и учебных заведениях иного типа. Школы указанного периода можно классифицировать по трем основным типам - элементарного, повышенного общего и высшего образования.

Крупнейшие представители  Реформации понимали важность учреждения начальных (элементарных) школ как средство влияния протестантизма. Кальвин и Лютер провозгласили идею всеобщего элементарного обучения детей горожан катехизису на родном языке. Чтобы облегчить задачу учителей-пасторов, Лютер в 1529 году составляет «малый катехизис». Аналогичное пособие на французском языке подготовил и Кальвин. Во второй половине XVI века протестантские начальные школы пользовались особыми школьными катехизисами на английском, французском и немецком языках. Программа протестантских начальных школ чаще ограничивалась чтением катехизиса, иногда в неё включали письмо, церковное пение. К обучению по воскресеньям был добавлен ещё один день.

Протестанты создавали  низшие городские школы, используя прежние учебные заведения элементарного образования (например, народные школы в Германии), которые предназначались для детей горожан, реже - крестьян в возрасте от 5 до 11-12 лет. Школы для мальчиков и девочек были отдельными.

В католических и протестантских странах росло число городских  школ начального обучения, учреждавшихся  властями и общинами. К таким учебным  заведениям относились, например, малые школы (Франция), угловые школы (Германия). В них учили читать, петь псалмы. Особые помещения у таких школ были крайне редко, и только в городах. В сельской местности учитель с учениками кочевал из дома в дом. Обычно все ученики занимались вместе. В первой половине XVII века появляются школьные классы, где учеников делят по уровню подготовки.

На протяжении XV - середины XVII века место священника-учителя в начальной школе постепенно занимает профессиональный учитель. Его положение меняется. Раньше он жил на «школьные деньги» и натуру от общины и прихожан. С конца XVI века распространился принцип оплаты труда учителя общиной. Это означало усиление независимости школы от церкви, хотя назначение учителя по-прежнему согласовывалось со служителями культа. Профессиональный уровень учителей, особенно в школах для малоимущих, был весьма низким. Учителями часто становились неудачники, случайные люди: бывшие школяры, ремесленники, солдаты и пр. Многие из них были неучами. «Большинство учителей не в состоянии хорошо писать и читать», - узнаем мы из документа о французских малых школах начала XVII века. Подобная ситуация была повсеместной.

В школах не было и намека на физическое воспитание. Кроме того, секли всех детей без исключения. Из дневника воспитателя малолетнего французского короля Людовика XIII можно, к примеру, узнать, что юный монарх 15 мая 1610 года был коронован, а 17 сентября «довольно жестоко высечен» наставником.

В школах элементарного  обучения царило словесное мнемоническое  обучение. Тем не менее наметился известный прогресс в формах и методах преподавания и учения. В XVI веке при обучении родному языку отказываются от автоматического запоминания отдельных слов и обучают по звукам и буквам. Появляется школьная доска. В XVII веке повсюду для письма используют уже не уголь, а перья. При обучении счёту в середине XV в. переходят от римских цифр к арабским. Наряду с абакой в XVII веке появляются кубики и жетоны, которые применяли вплоть до конца XVIII века. Учебных пособий, разработанных специально для детей, фактически не было вплоть до XVI века. Затем появляются особые учебники для школьников (например, упомянутые «малые катехизисы»). Они были доступнее и меньше по объему, чем те, которыми пользовались учителя.

Распространение элементарного  образования шло медленно и трудно. Страшные удары наносили войны, особенно 30-летняя война (1618 - 1648): разрушались школы, гибли учителя. Элементарное образование можно было получить только в городах. В сельской местности царило невежество. Полное начальное образование было доступно лишь верхушке общества. Значительная часть детей не получала даже начатков образования. Из французских документов начала XVII века следует, что большинство учащихся «не могли сколько-нибудь удовлетворительно читать».

Первую крупную протестантскую городскую школу в Эйслебене возглавлял Иоганн Агрикола¹. Программа высшего отделения включала чтение «школьного катехизиса» на немецком языке, церковное пение, латинскую грамматику и литературу, изучение древнегреческих авторов, беседы на «мирские темы». Для последних использовалось «Педология» Петера Мозеллана² (первое издание 1518 год). В пособии предлагались, например, примерные образцы бесед о сборе винограда, птицеводстве, супружестве, личной гигиене, этикете, театре и пр.

Программа высшей городской школы постепенно усложнялась и обогащалась. Так, Меланхтон³, развивая идеи Агриколы, дополнил ее древнегреческим и древнееврейским языками. Во главу учебного процесса было поставлено изучение латинского языка и литературы. Были определены три этапа пяти-шестилетнего изучения грамматики, чтения произведений Теренция, Плавта, Эзопа и других римских и греческих классиков, сочинений на латинском языке Мозеллана, Эразма Роттердамского⁴ и других авторов. Последователи Меланхтона пошли еще дальше по пути обогащения программы городской школы, в частности, за счет расширения объема чтения классической греко-римской литературы.

В городских школах практиковали театральные представления (мистерии), которые содействовали повышению культурного уровня, эстетическому развитию учащихся. В качестве литературного материала использовали классические тексты (Плавт, Теренций и пр.) и сочинения национальных писателей.

Во Франции в середине XV века появились коллежи. Эти учреждения ведут начало от постоялых дворов для неимущих школяров и стипендиатов. Первые учебные заведения такого типа возникли при Сорбонне и Наваррском университете. Статусом 1452 года ученикам коллежа вменялось публично экзаменоваться на факультетах университетов. В XVI веке коллежи были платными и бесплатными пансионами и экстернатами. Ученики изучали частично или полностью курс наук соответствующего факультета. Постепенно коллежи выделялись в самостоятельные учебные заведения общего повышенного образования. В учреждении коллежей участвовали представители католической и протестантской (гугенотской) партий. Так, статус коллежа 1452 года был разработан кардиналом д'Эстувилем. Основал коллеж и лидер гугенотов - адмирал Колиньи; протестанты учредили в XVI веке несколько коллежей: в Бордо, Вандоме, Меце, Шатийоне. Масштабы деятельности коллежей росли. Так, в 1627 году на севере Франции (Париж, Тулуза, Шампань) они насчитывали до 25 тыс. учеников. В коллеже особое внимание уделялось изучению латинских литературы и языка. Ученики дважды в месяц писали латинские сочинения. Во время каникул им вменялось в обязанность готовиться к очередным конкурсным сочинениям по классической литературе. Религиозное обучение осуществлялось вне стен учебного заведения. По средам и воскресеньям учащиеся освобождались от занятий для отправления религиозных обрядов.