Культура Древнего Рима в период республики

С народной комедией ателланой связан новый период в развитии народной драмы в Риме. Ателлана родственна греческому миму. Название ее происходит от городка Ателла, разрушенного римлянами во время войны за его переход на сторону Ганнибала. Жители этого городка являлись объектом постоянных насмешек в Риме.

Отличительной  особенностью ателланы было наличие 4 постоянных комических персонажей-масок: Макк – обжора, дурак и простофиля (изображался лысым, с крючковатым носом и ослиными ушами), Буккон – смышленый и болтливый обжора ( в маске подчеткивались отвислые губы и раздутые щеки), Папп – богатый, скупой и глупый старик и Доссен  - хитрый горбун, невежа и шарлатан.

 Действие основывалось на  импровизации. Ателланы разыгрывались  вначале бродячими гистрионами, потом молодыми римскими гражданами, а позднее - профессиональными актерами. Литературные обработки ателланы появились только в I веке до н.э. Ателланы были известны и в период Римской империи, но недолго. Известен случай, когда император Калигула живьем сжег актера Ателланы прямо на глазах у зрителей только за то, что тот дерзнул высказать намек на его царскую персону.

      Все эти театральные  опыты в Римской республике  были крайне примитивны, и при  захвате Римом Греции было  неизбежно подчинение римлян  греческой культуре, стоявшей на более высоком уровне. Греческий язык, литература, философия, искусство стали модными в Риме.

Римский театр возник, когда разложился патриархально-родовой строй. Он не знал общественно-хороводных форм греческого театра и не опирался на самодеятельность городского населения. Римский театр сразу был профессиональным.

     Римский театр не  был связан с культом божества, как в Греции, поэтому он не  имел того же общественного  значения. Актёры были не уважаемыми, а презираемыми людьми. Их набирали из числа рабов и вольноотпущенников и за плохое исполнение могли побить. Спектакли ставились в честь государственных праздников, а также в любое другое время по инициативе кого-либо из знатных граждан.

Долгое время в Риме не существовало постоянных театральных зданий. Для представлений строились специальные временные деревянные сооружения, которые по окончании представления ломались. Сценической площадкой был деревянный помост, поднятый над землёй на половину человеческого роста. К нему вели три узких лесенки в несколько ступеней - по ним поднимались персонажи, приехавшие (по сюжету) из другого города. Фоном служила задняя стена балагана с занавеской. Для зрителей ставили скамьи, но иногда смотреть спектакли разрешалось только стоя. Так играли довольно долго,  в том числе и комедии Плавта.

Однако с развитием драматургии вырастала необходимость вносить изменения и в исполнение. Необходимость постройки постоянного специального театрального здания в Риме обсуждалась сенатом.  Однако сенат считал, что театр изнеживает юношество и развращает женщин - и в 154 году прекратил начатое несколько лет назад строительство каменного театра.

     Первый постоянный  каменный театр был сооружён  около 55 г. до н.э. полководцем Гнеем  Помпеем Великим и вмещал 17 тысяч зрителей. К концу I в. до н.э. в Риме появилось ещё два театра, вмещающие до 45 тысяч зрителей.  Римский театр отличался от греческого. Размеры орхестры уменьшились наполовину, она превратилась в полукруг. ( в эллинистическом театре орхестра занимала три четверти круга). Хора в римских пьесах не было, и места на орхестре занимали знатные зрители.  Римский театр был окаймлен роскошным портиком, к которому примыкала Курия - зал заседаний сената ( в нем в 44 году был убит Ю.Цезарь.)

Здание стало единым по высоте - трехэтажным. Амфитеатр выравнивали по высоте со сценой. Появилась единый пестрый парусиновый купол, защищающий  зрителей от дождя и палящего солнца – Веларий .Сцена была покрыта монументальным потолком. Просцениум имел люки и подъемники. Охлаждал зрителей в театре водопровод. Театр в Риме  имел занавес; до начала спектакля его опускали перед сценической площадкой. Римские театры в отличие от греческих сооружали на ровном месте, и амфитеатр поддерживал мощный фундамент со сводами. Описание идеального римского театра дано архитектором Витрувием (I в. до н.э.).

  Основным качеством театрального  представления в древнем Риме  считалась зрелищность. Ее достигали  путем выведения на сцену десятков  и  сотен статистов в ярких  пестрых костюмах, украшенных настоящими  драгоценными камнями, в настоящими воинскими доспехами, оружием. Считалось. что такая натуральность способствует успеху спектакля.

      Актерское исполнение  было значительно примитивнее, чем  в греческом театре. Спектакли  как и в греческом театре  были условными - женщин играли мужчины. Однако актеры во всех жанрах, кроме Ателланы играли без масок. До I века до н.э. их заменяли гримом и париками. Правда, отказ от масок у актеров был вынужденным. Аристократическая римская молодежь долго забавляясь исполнением ателланы, монополизировала ношение маски как средство снять с себя бесчестье актерского занятия. Так установился принцип, что без масок может играть только актер, получающий за свой труд денежное вознаграждение. Отсутствие маски нарушало общий условный стиль спектакля. В римском театре самыми известными были актеры трагический актер Эсоп и комический актер Росций,  долго боролся за то, чтобы играть спектакли в маске. Он получил на это разрешение только тогда, когда он снял с себя "бесчестье" актерского труда и отказался от гонораров. Но римские маски имели отверстия для рта и глаз намного больше, чем греческие, т.е. актеры могли пользоваться теперь и мимикой.Во времена  Римской империи Театр продолжал развиваться в сторону интереса к зрелищности и яркости, пренебрегая содержанием драматургии и окончательно разрывая связь с культовой обрядностью. Стали появляться новые театральные сооружения - амфитеатры. Колизей вмещал 90 000 человек, а Великий цирк в Риме - 385 000 человек. Зрелища становились  кровавыми травлями.

1.6 Религия и мифология  Древнего Рима

На начальном этапе верования римлян выражались в соблюдении традиций и обрядов. В легендах и сказания навеки закреплен обряд основания Рима. Позднее традиционные верования заменяет древнейшая римская религия.

В древнейшей римской религии отразилась простота трудолюбивых земледельцев и пастухов, целиком поглощенных повседневными делами своей скромной жизни. Опустив голову к борозде, которую пропахивала его деревянная соха, и к лугам, на которых пасся его скот, древний римлянин не испытывал желания обращать свой взор к звездам. Он не почитал ни солнца, ни луну, ни все те небесные явления, которые своими тайнами будоражили воображение других индоевропейских народов. С него достаточно было тайн, заключенных в самых будничных, житейских делах и в ближайшем окружении. Если бы кто-нибудь из римлян обошел древнюю Италию, он увидел бы людей, молящихся в рощах, увенчанные цветами алтари, гроты, убранные зеленью, деревья, украшенные рогами и шкурами животных, кровь которых орошала растущую под ними мураву, холмы, окруженные особым почитанием, камни, умащенные маслом.

Повсюду мерещилось какое-либо божество, и недаром один из латинских писателей сказал, что в этой стране легче встретить бога, чем человека.

По убеждению римлянина, человеческая жизнь во всех, даже в самых мельчайших, проявлениях подчинялась власти и находилась под опекой различных богов, так что человек на каждом шагу зависел от какой-либо высшей силы. Наряду с такими богами, как Юпитер и Марс, могущество которых все более возрастало, существовало неисчислимое множество менее значительных богов, духов, опекающих различные действия в жизни и хозяйстве. Их влияние касалось лишь определенных моментов в обработке земли, росте злаков, выращивании скота, бортничестве и жизни человека. Ватикан открывал уста ребенка для первого крика, Кунина была покровительницей колыбели, Румина заботилась о пище младенца, Потина и Эдуса учили ребенка пить и есть после отлучения от груди, Куба наблюдала за переносом его из колыбели в постель, Оссипаго следила, чтобы кости ребенка правильно срастались, Статан учил его стоять, а Фабулин — говорить, Итердука и Домидука вели ребенка, когда он первый раз выходил из дома.

И так было во всем. Каждая неудача, хотя бы самая пустячная, каждый успех, хотя бы самый ничтожный, были проявлением гнева или благосклонности божества. Римлянин знал богиню лихорадки — Фебрис, бога Вермина, насылающего паразитов на скот, он отмечал праздник моли и мышей, ставил часовню богине кашля. Эта суеверная мелочность неоднократно вызывала насмешки. «Каждый в своем доме, — говорит Августин, — имеет одного привратника, и этого в общем достаточно, так как он человек. Но они поместили здесь аж трех богов: створки отдали под опеку Форкула, петли — богине Кардеа, а порог — богу Лименту. По-видимому, этот Форкул неумел одновременно стеречь петли и порог» .

Все эти божества были совершенно безлики. Римлянин не осмеливался утверждать с полной уверенностью, что он знает настоящее имя бога или что он может различить — бог это или богиня. В молитвах он тоже сохранял ту же осторожность и говорил: «Юпитер Преблагой Величайший или если тебе угодно называться каким-нибудь другим именем». А принося жертву, он говорил: «Бог ли ты или богиня, муж ли ты или женщина». На Палатине (одном из семи холмов, на которых был расположен Древний Рим) до сих пор стоит алтарь, на котором нет ни какого имени, а лишь уклончивая формула: «Богу или богине, мужу или женщине», и уж сами боги должны были решать, кому принадлежат жертвы, принесенные на этом алтаре.

Римские боги не спускались на землю и не показывались людям так охотно, как греческие. Они держались вдали от человека и даже если хотели его о чем-то предостеречь, никогда не являлись непосредственно: в глубине лесов, во мраке храмов, либо в тишине полей слышались внезапные таинственные возгласы, при помощи которых бог и подавал предостерегающий сигнал. Между богом и человеком никогда не доходило до близости.

В древнейшем Риме все знания о богах сводились в сущности к тому, как их следует почитать и в какую минуту просить у них помощи. Обстоятельно и точно разработанная система жертвоприношений и обрядов составляла всю религиозную жизнь римлян. Они представляли себе богов подобными преторам (Претор — одно из высших должностных лиц в Древнем Риме. Преторы ведали судебными делами.) и были убеждены, что, как и у судьи, у них проигрывает дело тот, кто не разбирается в официальных формальностях. Поэтому существовали книги, в которых все было предусмотрено и где можно было найти молитвы на все случаи жизни. Правила следовало точно соблюдать, любое нарушение сводило на нет результаты богослужения.

Римлянин все время пребывал в страхе, что совершил обряды не так, как следует. Достаточно было малейшего упущения в молитве, какого-то не предписанного движения, внезапной заминки в религиозном танце, порчи музыкального инструмента во время жертвоприношения, чтобы один и тот же обряд повторяли заново. Бывали случаи, когда раз тридцать все начинали сначала, пока жертвоприношение не выполнялось безупречно. Совершая молитву, содержащую просьбу, жрец должен был следить за тем, чтобы не опустить какого-либо выражения или не произнести его в несоответствующем месте. Поэтому кто-нибудь читал, а жрец повторял за ним слово в слово, читающему был придан помощник, который следил, правильно ли все читается. Особый слуга жреца наблюдал за тем, чтобы присутствующие хранили молчание, и одновременно трубач изо всех сил дул в трубу, чтобы ничего нельзя было услышать, кроме слов произносимой молитвы.

Столь же осторожно и тщательно производили всевозможные гадания, которые у римлян имели большое значение в общественной и частной жизни. Перед каждым важным делом сначала узнавали волю богов, проявляющуюся в различных знамениях, наблюдать и разъяснять которые умели жрецы, называемые авгурами. Гром и молния, внезапное чихание, падение какого-либо предмета в священном месте, приступ эпилепсии на публичной площади — все подобные явления, даже самые ничтожные, но случившиеся в необычную или важную минуту, приобретали значение божественного предзнаменования. Самым излюбленным было гадание по полету птиц. Когда сенат или консулы должны были принять какое-либо решение, объявить войну или провозгласить мир, обнародовать новые законы, они прежде всего обращались к авгурам с вопросом, подходящее ли для этого выбрано время. Авгур приносил жертву и молился, а в полночь шел на Капитолий, самый священный холм в Риме, и, обратившись лицом к югу, смотрел на небо. На рассвете пролетали птицы, и сообразно тому, с какой стороны летели, какие они были и как вели себя, авгур предсказывал, будет ли задуманное дело успешным или потерпит неудачу. Так привередливые куры управляли могущественной республикой, и военачальники перед лицом неприятеля должны были подчиняться их капризам.

Эту первобытную религию называли религией Нумы, по имени второго из семи римских царей, которому приписывалось установление важнейших религиозных положений. Она была очень проста, лишена всякой пышности, не знала ни статуй, ни храмов. В чистом виде она продержалась недолго. В нее проникали религиозные представления соседних народов, и теперь с трудом можно воссоздать ее облик, скрытый позднейшими наслоениями.

Чужие боги легко приживались в Риме, так как у римлян было обыкновение после завоевания какого-либо города переселять богов побежденных в свою столицу, чтобы заслужить их расположения и уберечься от их гнева.

Вот так, например, римляне зазывали к себе карфагенских богов. Жрец провозглашал торжественное заклинание: «Богиня ты или бог, который простираешь опеку над народом или государством карфагенским, ты, который покровительствуешь этому городу, к тебе возношу молитвы, тебе воздаю почести, вас о милости прошу, чтобы оставили народ и государство карфагенян, чтобы покинули их храмы, чтобы от них ушли. Переходите ко мне в Рим. Пусть наши храмы и город будут вам приятнее. Будьте милостивы и благосклонны ко мне и народу римскому и к нашим воинам так, как мы этого хотим и как это понимаем. Если сделаете так, обещаю, что вам воздвигнут храм и в вашу честь будут учреждены игры» .

До того как римляне непосредственно столкнулись с греками, которые оказали такое подавляющее влияние на их религиозные представления, другой народ, более близкий территориально, обнаружил перед римлянами свое духовное превосходство. Это были этруски, народ неведомого происхождения, удивительная культура которого сохранилась поныне в тысячах памятников и обращается к нам не непонятном языке надписей, не похожем ни на один язык мира.