Княжна Тарканова

Константин  Дмитриевич Флавицкий (1830 - 1866) - российский исторический живописец; художественное образование получил в Императорской академии художеств и числился в ней учеником профессора Ф. А. Бруни. В 1854 был награждён малой золотой медалью за написанную по конкурсу картину «Суд Соломона». Через год после того окончил академический курс со званием художника XIV класса и с большой золотой медалью, присужденной ему за исполнение программы «Дети Иакова продают своего брата, Иосифа», и отправился в Италию в качестве пенсионера Академии. 

Флавицкий писал исторические картины, портреты, выполнял церковные заказы, но именно «Княжна Тараканова» сделала его знаменитым.  

Успех достаточно традиционной и умеренно новаторской  картины превзошел все ожидания. Молодой художник угодил и реалистам, и романтикам – каждый увидел в  картине то, что хотел, а некоторые  восприняли ее как напоминание о царской жестокости, обрекшей женщину на страшную казнь.  

Годы  царствования Екатерины II – «золотой век» в истории России. Это время необычайного подъема общественной и культурной жизни страны, выдающихся побед во внешней политике. И это время удивительных человеческих судеб: невероятных взлетов и падений. Фавориты, самозванцы, авантюристы всех мастей оказались «изнанкой» века Просвещения.  

Внимание  Константина Дмитриевича Флавицкого привлекла легендарная история молодой красивой авантюристки, известной под именем Елизаветы Таракановой (около 1745-1775), непроглядно-темного происхождения, которая выдавала себя за дочь императрицы Елизаветы Петровны и одновременно за родную сестру Емельяна Пугачева и выдвигавшей претензии на российский престол. По приказу Екатерины II граф А.Г.Орлов хитростью вывез Тараканову из Италии в Санкт-Петербург, где она была заключена в Петропавловскую крепость и умерла от чахотки. Другая, неподтвержденная версия ее гибели - во время наводнения 1777 года, выбрана Флавицким как более романтическая.

При Таракановой  по личному приказу императрицы  находились неотлучно трое стражников. На полотне она в одиночестве. Стража даже под страхом смерти не могла покинуть столь важную преступницу. 

Очевидно, романтическая история женщины, загадка которой и сегодня тревожит любителей исторических романов, увлекла художника еще в Италии. Именно в Пизе, где жил Константин Флавицкий, граф Алексей Орлов заманил на борт военного корабля даму, называвшую себя княжной Таракановой.  Поэтому еще за рубежом он задумал написать картину, посвященную злосчастной судьбе знаменитой авантюристки. Об этом свидетельствует рисунок, сделанный в Италии и ныне хранящийся в Государственном Русском музее. Возвратившись из-за границы, Флавицкий в течение двух, лет писал "Княжну Тараканову", показав последний час княжны не таким, каким он был в реальной жизни.

Строго  говоря, композиция Флавицкого – это  не более чем исторический анекдот. И в некотором роде политическая спекуляция, возможно, не до конца осознанная самим художником: для жителей столицы России Петропавловская крепость, где в эти дни содержались политические узники, в том числе Н.Г. Чернышевский, была местом особым. Впрочем, сама крепость с ее суровыми стенами давно тревожила воображение художника. Как бы то ни было, своей новой картиной Флавицкий попал в точку. Академии угодил любимой идеей прославления человека, и в момент гибели остающегося прекрасным, идеей брюлловской, но пересаженной на отечественную почву. И знакомой формой – безупречным рисунком, энергичной пластикой, эффектным, несколько приглушенным соответственно обстановке и эмоциональной тональности освещением.  

Впервые эту, в свое время нашумевшую картину, до сих пор привлекающую внимание, увидели на выставке Академии художеств в 1864 году.

Посетители  выставки подолгу останавливались перед картиной Флавицкого, которая вызвала многочисленные толки в художественных кругах и стала предметом споров и самых разноречивых оценок. Среди академических картин, посвященных традиционным темам из античной и русской истории, каким-то чуждым казалось это произведение, отмеченное чертами своеобразия и самостоятельности и в выборе сюжета и в его художественном решении. 

При посещении  выставки император Александр II, увидев картину Флавицкого, поморщился. Все же сюжет картины касался деяний его прабабки. И царь повелел в каталоге картин против произведения Флавицкого «Княжна Тараканова» сделать отметку, что сюжет этой картины заимствован из романа, не имеющего никакой исторической истины».  

Демократическое общество принимает новое произведение восторженно, и В.В.Стасов, выдающийся русский критик и деятель искусства, увидев на выставке полотно Флавицкого, назвал его, «чудесной картиной, славой нашей школы, блистательнейшим творением русской живописи». Картина имела огромнейший успех и в Петербурге, и в Москве, и за рубежом, в том числе на Всемирной выставке в Париже.  
Действительно, несмотря на некоторую идеализацию образа героини, художник вносит в картину ощущение реальной жизни, изображает «низменные» детали, которые раньше не осмелился бы ввести в историческое полотно художник-академист.  

Впрочем, глашатай реализма впоследствии изменит  свою оценку. Уже в статье Передвижная выставка 1878 года он признает: «Сюжет был тоже сильно затрагивающий мысли и шевелящий нервы. Только, несмотря на присутствие разных, очень реальных подробностей, мышей, бегающих по кровати, кружки с водой, соломенного повыдерганного матраца и тому подобного, картина та было все-таки мелодраматическая и идеальная, и явилась последней отрыжкой брюлловщины». Затем в статье «Двадцать пять лет русского искусства. Наша живопись» (1882-1883), не отрицая некоторых достоинств картины как прямого результата «тогдашней могучей самостоятельной литературы», назвав ее «истинным монументом времени», приносит покаяние: «Теперь, когда борьба и бой прошли и сражаться за картину более нечего, нельзя не признаться, что и здесь Академия все-таки дает себя знать. Еще позднее в монографии «Искусство XIX века. Живопись» Стасов поставит Флавицкого в один ряд с Моллером, Михайловым, Капковым – художниками, которые «прогорели, как зажженная спичка, очень недолго, скоро потухли и сошли со сцены без всякого следа». Заинтересованность русской публики критик объяснит «трагическим выражением <…>, а еще более мучительностью злой тюремной неволи».  

Знаменитый  собиратель произведений русской живописи Павел Третьяков обладал огромным художественным вкусом и пониманием подлинного, искусства. Вот почему, увидев «Княжну Тараканову», он зажегся  желанием приобрести ее. Переговоры начались с автором, а закончились с братьями Флавицкого.

«Радуюсь  за Ваши приобретения, – писал коллекционеру  его ближайший друг А.А. Риццони, – картина Флавицкого будет всегда одна – одна из перл русской школы, никогда не потеряет свою цену».

Главная часть. 

Флавицкий был большим почитателем Брюллова, и романтическая картина гибели молодой, красивой женщины от слепой, безжалостной стихии была задумана в  «брюлловском вкусе». Однако изменилось время, и Флавицкий отказался от внешних эффектов. Он приглушил колорит и тщательно, как это делали жанристы-шестидесятники, выписал наряд княжны и детали убогого интерьера. Все это придало сцене жизненность, и даже полуобморочная поза прекрасной княжны не выглядит слишком сценической. Как точно выразился Крамской, «романтически-драматическое сочинение остановилось как раз на той черте, за которой начинается очевидная уже для всех театральность».  

Полотно К.Флавицкого волнует своим остродраматическим сюжетом.

Живописец изобразил каземат в Петропавловской крепости, за стенами бушует буря, высоко поднялись воды разъяренной Невы, началось наводнение...

Морозный  поток воды из зарешеченного окна уже затопил пол и подступает к краю постели, где копошатся  встревоженные крысы. В заплесневевшей камере видны обычные жалкие предметы арестантского обихода — грубая овчина, заменяющая одеяло, простой деревянный стол, на нем разломанная краюха хлеба и глиняная кружка.  Ветхая деревянная кровать вот-вот скроется под водой. А на постели почти без чувств от ужаса и отчаяния стоит, откинувшаяся к стене прекрасная молодая черноволосая женщина в пышном бархатном платье. Ее поза, воскового цвета лицо, полузакрытые глаза — все говорит о том, что силы покидают ее. Но и в эти последние минуты перед неотвратимой смертью она кажется прекрасной.  

Смысловой и геометрический центры не совпадают. Смысловой центр смещен влево, что  подчеркивает напряжение в картине - Тараканова пытается спрятаться, спастись от наступающей воды.

«Глядя  на полотно Флавицкого,— справедливо замечает искусствовед Л. Пашкина, — почти физически ощущаешь себя в мрачной и сырой камере Петропавловской крепости...»

Флавицкий построил свою картину на сильных  контрастах — между блистательным  прошлым его героини и ее жалким настоящим, между былой роскошью, остатком которой является пышный наряд княжны Таракановой, и нищенской обстановкой тюремной камеры, между цветущей, полной жизни юной красотой и неотвратимой бесславной гибелью, которая ее ожидает. 
Эти контрасты подчеркнуты и в живописном решении картины с ее эффектной игрой светотени, с ее мрачным, тускло-коричневым колоритом, где ярким пятном выделяется светлое платье княжны. Художник воплотил свою тему с захватывающим трагизмом и в значительной мере оправдал те надежды, которые Стасов возлагал на него. 
И Стасов откликнулся на новую картину восторженной статьей: «Между тем, как нарастало новое поколение наших художников с тем направлением, которое вдруг обновило и возвысило нашу живопись, в то же время вступил на новую дорогу и Флавицкий, и вдруг, одним разом, будто одним взмахом кисти, создал свою «Княжну Тараканову» — блистательнейшее и глубочайшее до сих пор творение русской живописи,— писал он.— Последние минуты отчаяния и беспомощности натуры страстной, гордой и высокой, последнее томление женщины-красавицы, измученной тюрьмой, но все-таки полной жизни и горячей крови… Эти подгибающиеся колени, запрокинутая в отчаянии голова, закрывающиеся глаза, опустившиеся безнадежно руки, полуоткрытый рот, откуда вылетел, кажется, последний стон, между тем как через решетку окна брызжут волны поднимающегося наводнения,— с какою страстью, с каким кипучим талантом изобразилось все это на картине Флавицкого!»  
В наши дни, в большой исторической перспективе, восторженная оценка картины Стасовым выглядит несколько преувеличенной. Для верного понимания «Княжны Таракановой» необходимо помнить, что Флавицкий выступил как прямой наследник и продолжатель традиций романтизма в исторической живописи. В частности, он опирался на художественный опыт Брюллова. Но «Княжна Тараканова» близка по замыслу не к «Последнему дню Помпеи» с его глубокой исторической проблематикой, а к таким картинам, как «Смерть Инессы де Кастро», где задача познания прошлого отступает перед интересом к эффектным историческим эпизодам, частностям и деталям, не лишенным сюжетной остроты, но не вскрывающим сущность эпохи. 
Стасов, конечно, недаром обратил внимание на «Княжну Тараканову». Романтическое понимание истории, при всей его ограниченности, было все же, несомненно, прогрессивным по сравнению с той условной, безжизненной исторической живописью, которую культивировала Академия художеств в шестидесятых годах прошлого века. Подчеркнув, что Флавицкий вышел на новую дорогу «одновременно с тем направлением, которое вдруг обновило и возвысило нашу живопись», то есть с идейным реализмом, Стасов приветствовал автора «Княжны Таракановой» как союзника в борьбе с Академией. 
Правда, реалистическое искусство вскоре перестало нуждаться в таких союзниках. Произведения великих реалистов, мастеров исторической картины, затмили запоздалую романтику Флавицкого.

Романтической задумкой своей картины он привлекает внимание к главной героине, побуждает зрителя проявлять к ней интерес как к историческому персонажу. 

Заключение. 

На картине  — легенда, долго бытовавшая и, как мы видим, и продолжающая бытовать, даже в наше время. Но разве от этого умаляется та большая художественная сила полотна, с которой действует она на обозревающих ее посетителей Третьяковской галереи?  
Утверждение, что картина Флавицкого не оставила следа в русской живописи, не совсем справедливо. Все-таки это первая после Андрея Иванова и Шебуева историческая картина на сюжет из прошлого России, выполненная в «большой форме» и связывающая это прошлое со «злобой дня». И до сей поры полотно вызывает живой интерес и сочувствие зрителей – особенно неискушенных в искусствоведческих премудростях – к нарядной молодой женщине в затопляемом мрачном каземате тюрьмы.

Она - жертва современной художнику правящей династии и гибнет за то, что высказала свои притязания на российский престол. Обстановка каземата Петропавловской крепости, переданная Флавицким с такой ужасающей правдой, ассоциировалась у современников художника с арестами 1861-62 гг. и гибелью многих молодых людей, осмелившихся выступить против существующего порядка. Именно это острое переживание происходящего и подсказало Флавицкому сюжет картины. Именно она принесла своему создателю звание профессора, награды и мировую известность. Созданный мастером образ впечатляет настолько, что мы судим об этом историческом событии именно по картине вопреки несомненным фактам.   

Но  талантливому живописцу не суждено  было ознаменовать свою деятельность другими замечательными произведениями. Уже в то время, когда он трудился над исполнением «Княжны Таракановой», его здоровье было сильно подорвано чахоткой, зародившейся в Италии и развившейся в петербургском климате. Надеясь найти спасение от этой болезни на юге Европы, он собирался ехать туда, но прежде чем успел отправиться в путь, умер.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Список  литературы: 
 
 

1. И.Э.Грабарь  «История русского искусства», т. IX, книга первая, М., 1965;