Автор работы: Пользователь скрыл имя, 27 Ноября 2015 в 14:26, реферат
Эта работа посвящена проблеме создания искусственного интеллекта и взаимоотношениям между человеческим разумом и компьютером. Об актуальности темы говорит тот факт, что сейчас очень стремительно развивается новая отрасль психологии, изучающая взаимоотношения человека и ЭВМ. Вот-вот наступят времена, когда по важности она не будет уступать проблеме взаимоотношения человека с человеком или даже человека с обществом.
Пока что ни одна программа и близко не подошла к прохождению теста. Такие программы, как "Элиза", иногда заставляли людей верить, что они говорят с человеком, как, например, в неформальном эксперименте, названном AOLiza. Но такие «успехи» не являются прохождением теста Тьюринга. Во-первых, человек в таких беседах не имел никаких оснований считать, что он говорит с программой, в то время как в настоящем тесте Тьюринга человек активно пытается определить, с кем он беседует. Во-вторых, документированные случаи обычно относятся к таким чатам, как IRC, где многие беседы отрывочны и бессмысленны. В-третьих, многие пользователи IRC используют английский как второй или третий язык, и бессмысленный ответ программы, вероятно, спишется ими на языковый барьер. В-четвертых, многие пользователи ничего не знают об Элизе и ей подобных программах и не могут распознать совершенно нечеловеческие ошибки, которые эти программы допускают.
Ежегодно производится соревнование между разговаривающими программами и наиболее человекоподобной, по мнению судей, присуждается приз Лебнера (Loebner). Есть также дополнительный приз для программы, которая, по мнению судей, пройдет тест Тьюринга. Этот приз еще не присуждался. Самый лучший результат показала программа ALICE, выиграв тест 3 раза (в 2000, 2001 и 2004).
История развития "интеллектуальных собеседников" только на первый взгляд кажется скучными мемуарами математика. На самом деле это фантастический рассказ об оживших
роботах. В нашем случае эффект усиливается за счет того, что это не вымысел или голливудский сценарий, а реальность.
Как ни странно, в 60-е годы «Элиза» вызывала интерес не только у секретарш, но и у серьезных людей в погонах. Дело в том, что «Элиза» была написана на диалекте языка программирования Lisp, который стал почти синонимом искусственного интеллекта. Все исследования, связанные с Лиспом, финансировались американским военным ведомством DARPA3, которое получило огромный бюджет из-за советского спутника и войны во Вьетнаме. Лисп был создан Джоном МакКарти, который придумал и сам термин «искусственный интеллект». До появления Лиспа в 1958 году люди рассматривали компьютеры как большие арифмометры. Лисп стал одним из первых языков для манипуляции текстовыми символами и списками (Lisp — сокращенное от List Processing, т.е. «обработка списков»).
Джон МакКарти считался отцом искусственного интеллекта в Стэнфорде. В MIT (Массачусетский технологический институт, один из крупнейших научных центров США, своего рода мекка компьютерных технологий) отцом искусственного интеллекта был Марвин Минский. У Минского и МакКарти был конкурент — Франк Розенблатт из Корнельского университета. Розенблатт вместо манипулирования словами с помощью программ на Лиспе попытался смоделировать работу нейронов человеческого мозга, создав персептрон — программу, которая училась распознавать образы (например, буквы).
Военным были интересны персептроны, например, для распознавания силуэтов летящих самолетов. Поэтому Марвин Минский и его коллега по MIT Сеймур Паперт написали книгу, в которой раскритиковали персептроны, чтобы отсечь Розенблатта от военных долларов. В результате персептроны были забыты на 10 лет, после чего на некоторое время воскресли в виде «нейронных сетей».
В это же самое время у Минского и МакКарти появился другой враг — философ Губерт Дрейфус, тоже из MIT . Дрейфус утверждал, что логическое манипулирование символами не приведет к созданию разумных машин, так как большая часть человеческого интеллекта — это интуиция, которая не может быть сведена к механическому манипулированию словами. Статьи Дрейфуса настолько вредили имиджу группы Минского, что они объявили Дрейфусу бойкот и даже не садились с ним рядом в институтской столовой.
Дрейфус сделал тактическую ошибку: он заявил, что искусственный интеллект никогда не сможет хорошо играть в шахматы. Тогда коллега Минского Ричард Гринблатт вызвал Дрейфуса играть против шахматной программы. Неожиданно для всех Дрейфус проиграл: он не ожидал, что перебор вариантов, осуществляемый шахматной программой, может победить его интуицию. Не вынеся насмешек коллег, Дрейфус переехал в Калифорнию, где продолжил преподавать философию в университете Беркли.
Но в начале 70-х военные все равно прекратили финансирование большинства проектов в области искусственного интеллекта. Последней каплей был провал проекта мобильного робота Shakey, разрабатываемого при Стэнфордском университете. Разработчики обещали, что робот будет способен распознавать препятствия на своем пути и принимать решения по их преодолению. Пять лет разработок принесли ничтожные результаты.
В 70-х исследователи искусственного интеллекта отказались от поиска «журавля в небе» в виде думающей машины и попытались решить прикладные задачи. Например, создали программы, которые помогали искать нефтяные месторождения и ставить медицинские диагнозы. Такие программы назвали «экспертными системами». Одной из первых стала MYCIN, разработанная Эдвардом Фейгенбаумом в 1970 году в Стэнфорде. Эта система помогала диагностировать бактериальные заболевания. При том, что MYCIN часто работала не хуже, чем многие врачи, она все же учитывала только текущее состояние пациента, без его медицинской истории. По сути, тот же результат можно было получить, оснастив человека, не имеющего отношения к медицине, справочником, который бы содержал 800 правил диагностики (именно столько правил содержала MYCIN).
А потом к власти в США пришел Рональд Рейган. Он начал программу «звездных войн», и у военных появились лишние деньги. В то же время мощные компьютерные рабочие станции и прикладные экспертные системы типа MYCIN привлекли внимание коммерческих клиентов. Кредитные компании попытались использовать искусственный интеллект, чтобы отсеивать ненадежных клиентов, налоговые службы — чтобы искать уклоняющихся от уплаты налогов.
В обстановке экономического бума любители Лиспа из Массачусетса и Стэнфорда стали получать многомиллионные инвестиции. Возникла новая профессия — «инженер знаний». Такой специалист интервьюировал медика или биржевого спекулянта и переводил его экспертизу в набор правил, которые можно было засунуть в оболочку экспертной системы, сделав ее «разумной».
В 1981 году японское правительство объявило национальный проект «Компьютеры пятого поколения». К 1990-му Япония предполагала стать мировым лидером в области искусственного интеллекта, а японские компьютеры должны были понимать человеческую речь и давать разумные ответы.
Проснулись и последователи Розенблатта и его персептронов, которые начали получать инвестиции на «нейронные сети», хотя к этому времени стало ясно, что Розенблатт ошибался и настоящие нейроны мозга работают по-другому. Но терять броское название новые предприниматели не хотели: кто же даст денег на «ациклические взвешенные графы с гиперболической функцией»?
Компания Symbolics решила создать специальные Лисп-машины и продавать их корпоративной Америке. Основатели Symbolics обещали, что за 10 лет они изменят мир.
Но в начале 90-х компании начали понимать, что Дрейфус был прав: интуицию эксперта невозможно заменить даже очень быстрыми Лисп-машинами. Symbolics обанкротилась, другие компании поменяли профиль. О японском проекте «компьютеров пятого поколения» просто забыли, тем более что в Японии начался экономический кризис.
Тем не менее, история искусственного интеллекта не прошла впустую. Во-первых, люди поняли, что многие виды интеллектуальной активности (например, шахматы или распознавание простых образов) не требуют человеческого разума — его может заменить быстрый перебор вариантов. Во-вторых, стало очевидно, что чрезвычайно важной для разума является не логика, а интуиция, возможно, даже эмоции и осознание собственного «я»: к этой составляющей разума ученые даже не прикоснулись, считая, что сознание собственного «я» магическим образом возникнет у достаточно мощного компьютера. В-третьих, в проектах, связанных с искусственным интеллектом, родились многие современные методы программирования — их просто перестали называть «искусственным интеллектом» и начали называть «хорошим программированием».
Да, в конце концов, совсем не факт, что искусственный интеллект невозможен. По крайней мере, одна разумная конструкция из молекул и атомов существует — это человек.
Машина — интеллектуальная или «не совсем» — уже подорвала монополию человека на право принимать решения. Без мощного нейрокомпьютера не обходится ни один уважающий себя банк. Российский федеральный бюджет рассчитывают с использованием системы, созданной в НИИ искусственного интеллекта. «Машинным разумом» нашпигована военная техника. В Бразилии существует программа «Электронный судья», позволяющая анализировать показания свидетелей и вещественные доказательства и выносить приговор по несложным делам вроде ДТП. В последнее время на рынке очень популярны умные пылесосы, которые самостоятельно перемещаются по квартире, собирая мусор и объезжая препятствия. Японцы придумали роботов-нянек, присматривающих за детьми. В общем, искусственный интеллект существует хотя бы потому, что за него начали платить деньги.
Создание виртуальных собеседников граничит с проблемой общего искусственного интеллекта, то есть единой системы (программы, машины), моделирующей интеллектуальную деятельность человека.
Виртуальные собеседники работают с «живым» языком. Обработка естественного языка, особенного разговорного стиля, — острая проблема искусственного интеллекта. И конечно, современные программы-собеседники — лишь попытки имитировать разумный диалог с машиной.
С самых первых попыток наделить машину разумом исследователи разбились на 2 лагеря - сторонников «восходящего» и «нисходящего» подходов. Приверженцы первого считали, что единственно верный путь для достижения цели - это строительство нейронных сетей мозга, а сторонники нисходящего подхода считают, что работу мозга следует имитировать с помощью сложных программ.
Мыслительные процессы, которые должны выполнять электронные системы, крайне сложны и малоизученны. Девизом же исследователей ИИ является фраза агностиков «что известно, то не интересно».
Все процессы, связанные и с мышлением компьютера с человеческим интеллектом опираются на обратную связь.
Технологии электронных машин продвинулись настолько далеко, что из-за низкой компьютерной культуры многие люди готовы очеловечить машины и принести в жертву виртуальному миру свое внимание, эмоции и здоровье.
Однако в обозримом будущем компьютеры, скорее всего, останутся тем, чем всегда были для человека: машинами-помощниками в конкретных делах. А обобщать, мечтать, планировать, ставить и решать проблемы, писать стихи будут по прежнему люди с их несравненными биологическими мозгами.
Информация о работе Программа искусственного интеллекта «Элиза»