Право и социальное государство

     Государство - многоаспектное образование. Фиксируемые  мыслью особенности каждого из аспектов его структуры и деятельности получают свои соответствующие определения, которые, по принятому в науке обыкновению, одновременно становятся и номинациями государства как такового. Например, через обозначение той или иной формы правления оно в целом квалифицируется либо в качестве республики, либо в качестве монархии. Государство же, характеристика которого является производной от констатации присущего ему типа политико-территориального устройства, аттестуют как унитарное либо федеративное. В зависимости от степени его непосредственного участия в общественно-экономических процессах (если степень брать в крайностях), оно выступает интервенционистским или оптимальным.

     Со  второй половины XX в. в концептуально-понятийный аппарат государствоведения и юриспруденции  вошли и прочно в нем закрепились  положения о современном государстве  не только как о республиканском  (монархическом), унитарном (федеративном), либеральном (авторитарном), правовом, светском и т.д., но также как о социальном. Хорошо известно, что формула "социальное государство" присутствует в ряде принятых в последние десятилетия конституций и активно пользуются в политическом и юридическом обиходе.

     Посредством данной формулы те, кто обращается к ней, маркируют деятельность государства по перераспределению имеющейся в обществе совокупности материальных и иных благ в соответствии с принципами "социальной справедливости". Дух этих принципов рассудочен, суров и непреклонен. Он требует обеспечить каждому "достойный уровень жизни", исключить или минимизировать "неоправданные социальные различия" между людьми, выравнивать "неодинаковые стартовые жизненные возможности" индивидов, помогать всем страждущим, нуждающимся и т. п.

     На  сегодня достаточно прослежена история  идеи социального государства и  освещена практика его институционализации  и функционирования. Изучены специфические  черты аккумулирования и перераспределения  им национальных ресурсов. Тщательно  рассмотрен опыт реализации патронажной  роли государства. На этой основе выявлены как плюсы, так и минусы, неизбежно  сопутствующие выполнению государством такой роли. Показаны неоднозначные  экономические, политические, нравственные, психологические и другие последствия  ее претворения в повседневную жизнь. Короче, знаний (и притом полезных) насчет социального государства теперь накоплено немало.

     Однако  некоторые очень важные стороны  природы интересующего нас феномена остаются все еще не в должной  мере исследованными и проясненными. В частности, не удостоилось должного внимания соотношение социального  государства и права. Необходимость  и польза анализа проблемы "социальное государство – право" проистекает из того, что он дает возможность продолжить и углубить познание модусов бытия обоих названных объектов, позволяет обрести более полную и достоверную информацию о них. Потому указанный анализ столь актуален как в плане теоретическом, так равно и в прагматическом.

     Глава I.

     При подходе к проблеме социального  государства крайне редко открыто  и внятно говорят о том, что, собственно, разумеют под самим государством. Оттого сплошь и рядом остается неясным  образование, которое начинают считать  социальным. В настоящей статье под  государством подразумевается публично-властным способом агрегированное и устроенное общество, достигшее в своем экономическом  и социокультурном развитии стадии цивилизации. Другими словами, государство  есть не что иное, как публично-властная организация народа, возникающая  на известном этапе его истории - организация, которая на публично-властный лад интегрирует (объемлет собой, включает в себя) всех людей, составляющих народ. Именно государство как публично-властная структура - надлежащий и точный адресат  определения "социальное". Вернее будет сказать, что приведенное определение относится не к композиции, не к построению государства, а к отмеченному вначале праксеологическому, деятелъностному моменту его бытия.

     Центральное звено организационной структуры  государства - государственный аппарат. Он осуществляет управление делами общества, публично-властным способом агрегированного  и устроенного; он же официально представляет все это общество целиком. В число  тех дел, которым "заведует" аппарат  государства, входят (наряду с множеством прочих забот) аккумулирование и  перераспределение национальных богатств сообразно задачам, решаемым государственно-организованным обществом. Бесспорно, к деятельности, именующейся "социальной", госаппарат прямо причастен. Более того, без  него она просто невозможна; на нем  лежит изрядная доля ответственности  за подобную деятельность.

     Отсюда, однако, не следует, будто государственный  аппарат - единственный субъект социальной деятельности, монопольно занимающийся ею. Условием, истоком, постоянным и  неотъемлемым компонентом последней  является также деятельность субъекта уже другого уровня и масштаба: государственно-организованного общества. Активностью, совокупными усилиями его членов создается вся та масса  материальных и социокультурных  благ, которая затем (только будучи созданной) может аккумулироваться и перераспределяться госаппаратом в потребных обществу целях. Нет  произведенной, наличной массы этих благ - нет и почвы для какой-либо социальной деятельности. В конечном счете государство, т.е. государственно-организованное общество, а не государственный аппарат, выступает ее генератором и основным, агентом. Стало быть, практически  все граждане государства в той  или иной форме и мере участвуют  в ней. Посему она от них зависит, их интересом детерминируется. К  сожалению, в дискуссиях о социальной деятельности государства очень  часто проходят мимо данного принципиального  значимого обстоятельства. За государство  как таковое принимают государственный  аппарат. Подмена понятий тут  несомненна. Очевиден и тот серьезный  вред, который эта (мягко выражаясь) некорректная операция причиняет теории и практике.

     Теперь  о праве. Будучи сущностно единым, оно в своих проявлениях многообразно. Эти проявления отличаются друг от друга внешне; роли заданные им природой права, тоже неодинаковы. Отношение формального равенства субъектов социального взаимодействия не идентично той норме поведения, коей субъекты в рамках такого отношения должны руководствоваться в своих поступках. Мера и форма свободы их действий не дублируются мерой и формойобязанностей и ответственности тех же самых субъектов, хотя абсолютно предполагаются такой свободой, служат ее необходимым коррелятом.Взаимность как принцип социального обмена, опосредствуемого отношениями формального равенства, - нечто иное, нежели притязания субъекта на известную долю жизненных благ, которые удовлетворяются благодаря такому обмену.

     Каждый  из отмеченных моментов именуют (в просторечии, в специальной литературе, в официальных  актах) правом. Именуют небезосновательно, ибо все они впрямь праворелевантны. Но вот только ни один из них самостоятельно, в изоляции от всех остальных, вне  органической, "кровнородственной" связи с ними, не представляет собой  право, т.е. правом в его целостности, в его истинном объеме и смысле не является. Принимать за право лишь какой-то его фрагмент, лишь то или иное отдельное его измерение - совершать ошибку очевидную; в логике ее называют pars pro toto. Все эти фрагменты или грани в совокупности, взятые в их неразрывном единстве, дополняя друг друга и проявляясь друг через друга, компенсируют сущностную неполноту, которая естественно свойственна каждому из них порознь. Знания о праве теоретически и практически продуктивны тогда и постольку, когда и поскольку верно исходное его понимание.

     В контексте обсуждения проблемы "социальное государство - право" две внутренне  сопряженные вещи вызывают первоочередной интерес и нуждаются в большем  освещении. Одна - принцип взаимности, непременно действующий в социальном обмене, который опосредуется отношениями  формального равенства участвующих  в нем людей. Другая вещь - притязания участников такого обмена как возможные  и дозволительные требования к некоему  лицу, призванному удовлетворять  их потребность в чем-либо.

     Взаимность - имманентный признак социального  обмена: при социальных взаимоотношениях никто не может получать нечто  от других, ничего не давая взамен. Взаимность составляет и сокровенный дух  права. Но в праве она уже приобретает  форму эквивалентности. Согласен с  утверждением B.C. Нерсесянца: "...специфика  правового равенства и права вообще ...означает и требование соразмерности, эквивалента в отношениях между свободными индивидами как субъектами права". Велик диапазон самых разнообразных ценностей, фигурирующих в таком эквивалентном обмене. Точно определить их перечень едва ли возможно. Однако возможно и очень нужно зафиксировать тот факт, что обладателями обмениваемых посредством права ценностей выступают не просто человеческие особи, индивиды (группы индивидов). Ими являются субъекты права, т.е. носители одновременно притязаний (дозволяемых данной социокультурой) и обязанностей.

     Правовыми данные притязания становятся (превращаются в правомочия) именно вследствие того, что таковые находятся в неразъединимой связке с корреспондирующими им обязанностями. В упрощение впадает тот, кто считает будто характер этой связки исчерпывается определением: "Правомочие одного субъекта есть обязанность другого субъекта". Подчеркнутое свойство неразрывности указывает на то, что у субъекта не может быть правомочия (а значит он не в состоянии быть "субъектом права"), если его не обременяет соответствующая этому правомочию обязанность. Чуть по-другому о том же самом пишет СВ. Королев: "...подавляющая часть людей приобретает те или иные личные права лишь посредством осуществления своих же обязанностей".

     Началом эквивалентности - коренным принципом  права - обусловлено не только наличие  у каждого субъекта права на осуществление  правомочий и связанных с ними обязанностей. Этим началом определяется также соразмерность суммы и "объемов" правомочий и обязанностей. Их диспропорции нарушают отношения формального  равенства сторон, выводят носителей  диспропорциональных, несбалансированных правомочий и обязанностей из сферы  права.

     Менее всего предшествующее изложение  рассчитано на то, чтобы в деталях  представить систему общенаучных  взглядов на государство и право. Преследовалась иная, достаточно узкая  цель: создать некоторый теоретический  плацдарм для рационального рассмотрения проблемы "социальное государство - право". В этом изложении наверняка  есть суждения, которые не для всех приемлемы. В нем есть места, которые  могут вызывать вопросы, оспариваться и опровергаться. Нормальная ситуация... Аномальна и опасна лишь вера в  монопольное владение истиной, иллюзорная надежда на сочинение непогрешимых текстов.

     Глава II.

     Вернемся  к социальной деятельности государства. Напомню, что международно-правовые документы (Всеобщая Декларация прав человека, Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, Европейская  социальная хартия и др.), конституции  различных стран определяют ее - с теми или иными вариациями - как попечение государства о  том, чтобы каждый человек имел такой  жизненный уровень (включая пищу, одежду, жилище, медицинский уход и  необходимое социальное обслуживание), который необходим для поддержания  здоровья и благосостояния его самого и его семьи.

     Правда, в этих актах, в комментариях к  ним нет единой и строго однозначной  трактовки того, каким конкретно (по степени и насыщенности предоставляемыми государством благами) надлежит быть упомянутому  уровню. В одних случаях ориентируются  на уровень "достойный", в других на "достаточный", в третьих - на "удовлетворительный", в четвертых - на "минимальный". Разнобой. Он не удивителен, в частности, потому, что  не существует (да и существовать не может) универсального, пригодного для  всех эпох и народов стандарта  жизни с заранее четко очерченными  количественными и качественными  параметрами.

     По-всякому  описывают, объясняют и оценивают  социальную деятельность современного государства, ее задачи и формат, используемые средства (ресурсы) и применяемые  способы, результативность и прочее. По характеру осуществления данной деятельности политологи различают  три типа западных государств "всеобщего  благоденствия": либеральные - США, Канада, Австралия; корпоративные ("консервативные") -Австрия, Франция, Германия, Италия; социал-демократические - скандинавские страны. Но никто не отрицает явного, бросающегося в глаза факта: практически все едины в убеждении, что она есть, что она действительно имеет место. Однако и тут не удается избежать расхождений. Они возникают тогда, когда встает вопрос о причинах, инициирующих такого рода деятельность, когда начинается анализ потребностей и интересов, удовлетворяемых с ее помощью.

     Социальная  деятельность современного государства, в которую вовлечено и которой  охвачено все его население, мотивируется рядом причин. Заниматься ею государственно-организованное общество (т.е. всю массу входящих в него граждан, иными словами - "коллективного  гражданина") заставляет, на мой взгляд, осознание необходимости:

     а) поддерживать некий доступный уровень  жизни членов общества как непреложное условие существования и функционирования самой государственности;

     б) уменьшать остроту свойственной любому обществу социальной напряженности, предотвращать социальные расколы  и конфликты в нем;

     в) соблюдать (как участнику мирового сообщества государств) гуманитарные нормативы цивилизованного общежития;

     г) выполнять предписания нравственного  долга, претворять в жизнь моральные  установки - принципы: альтруизм, милосердие, благотворительность и т. п.

     Конечно, не все причины, которые побуждают  современное государство к социальной деятельности, здесь перечислены. Скорее всего, есть еще и другие, не менее весомые факторы, обусловливающие ее появление. Отмеченное обстоятельство ничуть не отражается на том, что она формируется и выступает в виде "улицы с односторонним движением". Поток благ идет по ней только в одном направлении - к их получателям (потребителям). Аналогичное по содержанию и адекватное по масштабу движение благ в сторону их отправителей (создателей) на этой "улице" не предусмотрено.

     Процесса  взаимодействия в рамках социальной деятельности современного государства  не происходит. Черты обоюдности, взаимности ей не присущи. Об отсутствии в ее рамках эквивалентного обмена и говорить не приходится. Такой констатации, кажется, довольно для признания того, что  она протекает вне сферы права, несущей конструкцией которого является, повторюсь, как раз принцип эквивалентности.