Договор дарения

   Предметом договора дарения по советскому гражданскому праву в юридической литературе обычно признавалось всякое принадлежащее  гражданам на праве личной собственности  имущество: вещи, в том числе ценные бумаги, валютные ценности и т.д. Имущество, передаваемое одаряемому, должно принадлежать дарителю на праве личной собственности. Дело в том, что в соответствии со ст. 105 ГК РСФСР 1964 г. граждане могли иметь в личной собственности только трудовые доходы и сбережения, жилой дом и подсобное хозяйство, предметы домашнего хозяйства и обихода, личного потребления и удобства; имущество, находящееся в личной собственности граждан, не могло использоваться последними для извлечения нетрудовых доходов.¹⁴ Так, по ГК РСФСР 1922 г. под дарением стали понимать лишь безвозмездное отчуждение «вещей и денег». ГК РСФСР 1964 г., определив как договор о безвозмездной передаче «имущества в собственность». Новый ГК РФ возвращает нас к прежнему пониманию предмета дарения, даже несколько расширяя его с учетом многолетней дореволюционной практики, получившей признание и в литературе и в законопроектной работе того времени. Предмет договора дарения по современному гражданскому праву является сложным, состоящим из действий дарителя: передача дара, освобождение от обязанности, которое называют объектом первого рода или юридическим объектом, а также самого имущества (вещи, права, обязанности), которое обычно именуется объектом второго рода или материальным объектом.¹⁵ Между тем, в юридической литературе можно встретить упрощенный взгляд на предмет договора дарения. Например, по мнению М.Г. Масевич  «предметом договора дарения могут быть вещи, деньги, ценные бумаги, иные имущественные права, предоставляемые одаряемому, а также освобождение последнего от имущественных обязанностей».¹⁶ Некоторые авторы критикуют ГК РФ за неоправданное, на их взгляд, расширение предмета договора дарения. Так, И.В. Елисеев по этому поводу пишет: «Такое определение предмета договора уже подвергалось и, вероятно, еще долго будет подвергаться справедливой критике юристов. Причина этого заключается в том, что в одно множество объединяются такие разнообразные объекты, как имущество (вещи и имущественные права) и действия (освобождение от обязанности). Предметом дарения являются некоторые юридические деяния: прощение долга, перевод долга, принятие на себя исполнения обязательств. Все эти действия объединяет лишь то, что они направлены на обогащение одаряемого, т.е. увеличение имущества. Но вряд ли этого достаточно для их включения в предмет дарения. М.И. Брагинский и В.В. Витрянский на критические замечания И.В. Елисеева в адрес ГК РФ возразили следующее: «Во-первых, представляется весьма странная попытка исключить из понятия предмета договора действия сторон. Ведь предмет всякого рода – это по сути, предмет вытекающего из него обязательства, а предмет обязательства состоит, как раз, в действиях обязанной стороны. Применительно к договору дарения ограничить предмет договора передаваемым одаряемому имуществом можно только в отношении договора, совершаемого путем передачи подаренного имущества одаряемому, да и то лишь в силу того, что такой договор не порождает обязательства. В остальных же случаях предметом договора дарения, прежде всего, являются действия дарителя, что вытекает из определения самого понятия обязательства (п.1 ст. 307 ГК РФ)

   Во-вторых, если взять такой объект договора дарения как действия дарителя, то ГК РФ говорит о передаче вещи, о  передаче имущественного права (требования) к себе или третьему лицу, об освобождении одаряемого от имущественной обязанности (п.1 ст.572). Что же касается уступки прав требования, перевода долга или прощения долга, принятия дарителем на себя исполнения обязательства, то применительно к договору дарения они представляют собой юридически технические средства, с помощью которых даритель выполняет действия, составляющие предмет договора дарения и объединяет эти действия дарителя отнюдь не только то обстоятельство, что все они направлены на увеличение имущества одаряемого, но также и на то, что все они совершаются дарителем безвозмездно за счет уменьшения своего имущества,  с совершенно определенным намерением увеличить имущество и с согласия последнего на принятие имущества, налицо все основные признаки договора дарения»¹⁷.

     А.Л.Маковский отмечает, что «в вопросе о том, что может быть предметом договора дарения, и доктрина, и законодательство разного времени и разных стран предлагают самые различные решения от понятия дарения только как безвозмездного отчуждения материального объекта до понимания под ним того, что называлось вышедшим из употребления словом «облагодетельствование» и несколько точнее может быть описано как намеренное безвозмездное предоставление за свой счет имущественных выгод другому лицу».¹⁸

   Сложный же предмет договора дарения может  быть разбит на пять частей, каждая из которых имеет в известном  смысле, самостоятельное значение¹⁹:

1. передача дарителем вещи в собственность одаряемого. Представляет собой наиболее типичный предмет договора дарения. Договор дарения отличается от многих других договоров, направленных на передачу имущества (аренда, ссуда, наем) тем, что вещь передается в собственность и безвозмездно;
2. передача одаряемому имущественного права (требования) дарителем «к самому себе». По мнению А.Л. Маковского, под «передачей права (требования) к себе» следует понимать предоставление одаряемому только обязательственного права требования к дарителю²⁰;
3. передача одаряемому принадлежащего дарителю имущественного права (требования) к третьему лицу осуществляется посредством безвозмездной уступки соответствующего права одаряемому при условии соблюдения правил, регулирующих цессию. Следовательно, по такому договору дарения не могут быть переданы права, неразрывно связанные с личностью кредитора, в частности, требования об алиментах и о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью, а также права по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника. Не подлежит передаче по такому договору дарения также права по ценным бумагам в документарной форме, которые относятся к вещам  и поэтому могут передаваться в качестве дара как вещи, что составляет самостоятельный предмет договора дарения;
4. освобождение одаряемого от имущественной обязанности перед дарителем в юридической литературе обычно сводят к прощению долга. Так, И.В. Елисеев пишет: «Освобождение от обязанности перед самим дарителем называется прощением долга. Буквальное толкование ст.415 ГК РФ приводит к выводу о том, что прощение долга является односторонней сделкой и обусловлено лишь соблюдением прав других лиц в отношении имущества кредитора-дарителя. Однако, такой вывод некорректен, поскольку в силу ст. 572 ГК РФ прощение долга всегда является договором дарения и поэтому требует согласия должника».²¹ Соотношение понятия дарения путем освобождения одаряемого от его имущественной обязанности перед дарителем и понятие прощения долга является более сложным; нежели, как полагал И.В. Елисеев, чисто синонимическим. Прежде всего, нельзя согласиться с утверждением  названного автора о том, что прощение долга всегда является договором дарения. В соответствии со ст. 415 ГК РФ («Прощение долга»). Обязательство прекращается освобождением кредитором должника от лежащих на нем обязанностей, если это не нарушает прав других лиц в отношении имущества кредитора. Именно в таком качестве прощение долга часто используется участниками, которые прекращают взаимные обязательства по различным договорам. По мнению А. Эрделевского «Прощение долга вовсе не обязательно является разновидностью дарения; дарение же в виде освобождения одаряемого от обязанности по отношению к дарителю, всегда является одновременно и прощением долга. Поэтому последнее подтверждено ограничением, установленным для договора дарения только тогда и постольку, когда и поскольку оно представляет собой дарение, а таковым оно может и не являться. В случае спора о действительности характера прощения долга вопрос должен решаться в каждом конкретном случае с учетом всех обстоятельств дела, позволяющих выяснить, на достижение каких правовых последствий была направлена воля кредитора. Если она была направлена на сохранение имущественной массы должника путем безвозмездного освобождения его от имущественной обязанности, то в этом случае прощение долга является дарением; при отсутствии этих условий прощение долга не может быть признано дарением и в силу этого не подтверждено ограничениями, установленными в ст. 575, 576 ГК РФ»²²;
5. освобождение одаряемого от его имущественной обязанности перед третьим лицом возможно путем исполнения дарителем обязательств, заявляющегося в нем должником одаряемого перед кредитором по такому обязательству. Речь идет о применении специальной конструкции исполнения обязательства путем возложения его исполнения на третье лицо. Другой вариант договора дарения путем освобождения одаряемого от его имущественной обязанности перед третьим лицом состоит в том, что даритель занимает место должника в обязательстве, освобождая тем самым от него одаряемого. Замена участника обязательства на стороне должника осуществляется с помощью перевода долга; перевод долга допускается лишь с согласия кредитора.

§2. Стороны договора дарения

   В качестве дарителя и одаряемого по договору дарения могут выступать  любые лица, признаваемые субъектами гражданского права: граждане (физические лица), организации (юридические лица), также государство (РФ, субъекты РФ) и муниципальные образования.

   В юридической литературе существует точка зрения, согласно которой государство  надлежит исключить из круга одаряемых  по обычным договорам дарения, сохранив за ним должность выступать в качестве одаряемого лишь по договору пожертвования. Например, И.В. Елисеев пишет: «Право государства совершать дарение не вызывает сомнений, но в качестве одаряемого лица оно может выступать лишь в договоре пожертвования. Это вполне естественно, поскольку государство действует только в общих интересах, следовательно принимая подарки в качестве частного лица, преследующего свои цели, оно не может».²³

   Данный  вывод представляется поспешным. Законодательство подобных ограничений на участие  в договоре дарения государства в качестве одаряемого не предусматривает, следовательно, должен действовать принцип распространения на государство при его участии в имущественном обороте положения о юридических лицах. Кроме того, не следует забывать, что ГК РФ не рассматривает в качестве пожертвования действия дарителя по освобождению одаряемого от его обязательств, однако нет никаких оснований не допускать возможности такого дара в адрес государства.

   Однако  в отношении некоторых субъектов  гражданского права законодательством  установлены запрещения и ограничения  на участии в отношениях, связанных  с дарением.

   Во-первых, запрещение дарения установлено  в отношении законных представителей малолетних граждан и граждан, признанных недееспособными. Как известно, по общему правилу законные представители  малолетних (родители, усыновители  или опекуны), а также опекуны  граждан, признанных судом недееспособными, могут совершать от их имени гражданско-правовые сделки. Однако, договор дарения отличается той особенностью, что он имеет своим результатом уменьшение имущества малолетних и признанных недееспособными граждан без всякой компенсации. Исключения составляют случаи дарения обычных подарков, стоимость которых не превышает пяти установленных законом МРОТ, а также договоры дарения, охватываемые понятием «мелкие бытовые сделки» законом не предусматривает запрещения дарения в отношении малолетних и недееспособных граждан в качестве одаряемых.

   В юридический литературе высказаны  критические замечания в адрес  положений ГК РФ, допускающих в  определенных случаях совершения договора дарения с участием малолетних и  недееспособных граждан. Например, М.Г. Масевич указывает: «Большие сомнения вызывает правомерность и целесообразность разрешения «обычных подарков» от имени граждан, признанных недееспособными, их законным представителям нужно полагать, что ст. 575 имеет в виду подарки за счет имущества недееспособных лиц. Однако, в соответствии с п.2 ст.37 ГК РФ имущество подопечного его опекун или попечитель может расходовать только с разрешения органа опеки и попечительства».²⁴

   И.В. Елисеев, напротив, соглашаясь с тем, что законные представители малолетних граждан могут от их имени совершать  дарение (в пределах «обычных подарков»), категорически возражает против возможности для малолетних получать подарки. Он пишет: «…А вот в отношении малолетних право самостоятельно получать подарки выглядит неразумным. Безвозмездность и выгодность дарения еще не означает отсутствие расходов и обременений, связанных с подарком».²⁵

   Во-вторых, не допускается дарение работникам социальной сферы (лечебных, воспитательных учреждений, учреждений соц. защиты и  др.) гражданами, находящимися в них  на лечении, содержании или воспитании, супругами и родственниками этих граждан, за исключением обычных  подарков, стоимость которых не превышает  пяти установленных законом МРОТ.

   В-третьих, такой же запрет действует в отношении  подарков государственным служащим и служащим органов местного самоуправления в связи с их должностным положением или в связи с исполнением  ими служебных обязанностей. В  отношении положений в ГК РФ об этих двух категориях лиц, выступающих в качестве одаряемых также существует немало точек зрения. Так, М.Н. Малеин пишет, что «данная норма ст. 575 ГК РФ не согласуется с уголовным законодательством. Если одаряемый – должностное лицо перечисленных органов, учреждений или выполняет управленческие функции в коммерческой или иной организации, то получение имущества или имущественных выгод квалифицируется как получение взятки (ст. 290 УК РФ) или коммерческий подкуп (ч.3 ст. 204 УК РФ) независимо от размера взятки (подкупа), а соответствующая сделка является недействительной. Во избежание разногласий между гражданским и уголовным законодательством следовало бы указать в ст. 575 ГК РФ, что дарение должностным лицам и лицам, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, запрещается независимо от вида и стоимости подарка».²⁶

   Гражданско-правовое регулирование не может затрагивать  публично-правовые отношения из приведенных  суждений. М.Н. Малеин явно свидетельствует  об отсутствии надлежащего понимания  отличий между частным и публичным  правом. Так, п.2 ст. 3 ГК РФ говорит, что  к имущественным отношениям, основанным на административном или ином властном подчинении одной стороны другой, в том числе к налоговым  и другим финансовым и административным отношениям, гражданское законодательство не применяется, если иное не предусмотрено  законодательством. Уголовное право  – отрасль публичного права и  поэтому положение ГК РФ об обычных  подарках социальным работникам и государственным  служащим не имеют никакого отношения  ни к понятию взятки, ни к уголовной  ответственности взяткодателей  и взяткополучателей.

   В-четвертых, не допускается дарение за исключением  обычных подарков в отношениях между  коммерческими юридическими лицами. С мнением И.В. Елисеева по этому  поводу нельзя согласиться. Он пишет, что  «с другой стороны, п.4 ст. 575 ГК РФ серьезно ограничивает возможности нормального  ведения предпринимательства, подчас противоречит сложившимся обычаям  и обыкновениям бизнеса. Так, коммерческая организация, вроде бы, не вправе простить долг коммерческой организации. А в  случае безнадежной задолженности  это может повлечь ряд последствий  для кредитора. Запрет на безвозмездную  передачу имущества сильно ударит по холдингам и финансово-промышленным группам, осложнит взаимоотношения  основных юридических лиц и дочерних… В общем, запрет дарения между коммерческими организациями чреват многими издержками, большинство из которых сейчас даже трудно предвидеть в деталях».²⁷

   Данный  пример В.В. Витрянский не склонен квалифицировать в качестве дарения, ибо в них «передача имущества… всегда имеет причинную обусловленность, что исключает возможность квалификации соответствующих отношений как дарение».²⁸ Что же касается истинного дарения между коммерческими организациями, то его запрещение является совершенно оправдано, как правильно отмечает А.Л. Маковский, запрещение такого дарения было установлено «исходя из того, что безвозмездные имущественные отношения между организациями, само существование которых порождено целью извлечения прибыли (п.1 ст. 50 ГК РФ), как правило, ненормальны и могут использоваться в ущерб интересам их кредиторов и государства».²⁹

   В-пятых, определенные ограничения дарения  предусмотрены в отношении субъекта права общей собственности. Дарение  имущества, находящегося в общей  совместной собственности, допускает  по соглашению всех участников совместной собственности с соблюдением  правил, регулирующих порядок распоряжения имуществом, находящимся в совместной собственности (п.2 ст. 576 ГК РФ). Здесь возникает вопрос о соотношении положения, содержащегося в п.2 ст.576 (о том, что при дарении имущества из общей совместной собственности требуется согласие всех участников общей совместной собственности), и общих положений, касающихся порядка распоряжения таким имуществом (ст.253) указанные общие положения говорят о том, что при распоряжении имуществом, находящимся в совместной собственности согласие всех участников общей совместной собственности, независимо от того, кем из них совершается сделка, предполагается. Исходя из необходимости решать этот вопрос, следует признать, что для дарения имущества, находящегося в общей совместной собственности, необходимо положительно выраженное согласие каждого ее участника.