Теория Мальтуса и современность

     Рост  нищеты в результате избыточного (т.е. превышающего темп роста производства предметов потребления) роста населения социально опасен, так как вызывает социальную нестабильность (мятеж). Поэтому исключительную важность имеет вопрос: как реально помочь бедным? В ближайшей перспективе — создание сберегательных касс, где накапливают деньги и обучают бережливости. В отдаленной перспективе –— рост среднего класса.

     Поскольку, по мнению Мальтуса, социальное равенство  невозможно, а разделение общества на очень богатых и очень бедных нежелательно, то основу здорового  роста населения (т.е. роста населения без бедности) составляет рост производства и среднего класса. «Не чрезмерная роскошь небольшого числа людей, но умеренная роскошь между всеми классами общества составляет богатство и благоденствия народа». Только тогда, возможно, сработает такой автоматический ограничитель роста населения, как стремление человека перейти к более высокому социальному статусу, требующему роста расходов не только на потребление, но и на образование, профессиональную подготовку, отдых и т.п.

     Средний класс составляет основу общества, но в обществе должны существовать также (относительно немногочисленные) бедные и богатые. «Высшие и низшие слои неизбежны и полезны. Если отнять у человека надежду на возвышение и опасение понижения, то не было бы того усердия, которое побуждает каждого человека к улучшению своего положения и которое представляется главным двигателем общественного благосостояния». [1]

     В чем нельзя упрекнуть Мальтуса, так  это в непоследовательности, и  его взгляд на перспективы экономического роста полностью вытекает из закона народонаселения. Исходя из того, что заработная плата определяется прожиточным минимумом, Мальтус обосновал тезис о вековой стагнации, о перманентности кризисов перепроизводства. По его мнению, совокупный спрос всегда будет недостаточным для приобретения всей товарной массы по ценам, покрывающим издержки. Так как рабочие получают меньше, чем ценность произведенной ими продукции, «одна только покупательная способность работающих классов не в состоянии обеспечить стимулы для полного использования капитала». И эта разница не может быть покрыта спросом, предъявляемым капиталистами, так как они в силу господствующей в их кругах этики обрекли себя на бережливость, чтобы путем лишения себя привычных удобств и удовольствий сберегать часть своего дохода.

     Этот  взгляд получил в дальнейшем название «доктрина недопотребления». Следовательно, по Мальтусу, для обеспечения воспроизводства  необходим определенный объем расходов из прибыли и ренты на предметы роскоши и услуги непроизводительного характера, что может каким-то образом смягчить проблему перепроизводства. Это дополнительное непроизводительное потребление могут обеспечить лишь классы, не принадлежащие капиталистам и рабочим, в первую очередь земельные собственники.

     Не  стоит удивляться поэтому, что рекомендации Мальтуса в области экономической политики сводились к снижению нормы накопления и поощрению непроизводительного потребления со стороны лендлордов. И его защита высоких импортных пошлин на хлеб (в полемике о «хлебных законах»), которые обеспечивали бы высокую земельную ренту, вполне гармонирует с основными заключениями его теории. Суть «хлебных законов» заключалась в том, что хотя ввоз заграничного хлеба не был формально запрещен, но закон устанавливал столь высокие ввозные пошлины, что они, по существу, блокировали импорт зерна.

     Для уменьшения накопления капитала Мальтус  предлагал увеличить налогообложение. Обсуждая проблемы организации общественных работ как временной меры уменьшения безработицы, Мальтус пишет, то «тенденция к уменьшению производительного капитала не может являться возражением против общественных работ, требующих привлечения значительных сумм за счет налогов, так как в определенной степени это именно то, что нужно».

     При всей некорректности посылок теории перепроизводства Т.Мальтуса (неограниченности роста населения и закона убывающего плодородия почвы) его заслуга состоит  в том, что он остро поставил вопрос о проблемах реализации созданного продукта, вопрос, который остался за пределами внимания как А.Смит, так и Д.Рикардо. И Смит, и Рикардо считали, что ключевой проблемой для капитализма является накопление, обеспечивающее рост богатства нации, тогда как со стороны и реализации никаких серьезных трудностей не существует. 

    ДРУГИЕ  ТРУДЫ ТОМАСА МАЛЬТУСА 

    Остается  лишь поражаться тому, насколько прилипчивы и неистребимы ярлыки. Безумно обидно, что из всего творческого наследия Мальтуса, включающего в себя интереснейшие произведения (в т.ч. «Основания политической экономии», «Замечания на хлебные законы», «Определения в политической экономии», «Природа и возрастание ренты», «Мерило ценности»), большинство знакомо только с тезисом о необходимости ограничения роста народонаселения, т.к. средства существования людей в силу действия закона убывающего плодородия почвы не могут возрастать быстрее, чем в арифметической прогрессии, в то время как население растет в геометрической прогрессии.

    Представляют  интерес и другие экономические  работы Мальтуса. К сожалению, в своих  общих экономических воззрениях Мальтус допустил ошибку, полагая, что прибыль создается не прибавочным трудом (как учили Смит и Рикардо), а продажей товаров выше стоимости. Кризисы перепроизводства вызываются тем, что рабочие не в состоянии купить все произведенные товары. Отсюда возникает необходимость существования непроизводительных классов, которые могут выкупить ту часть продукта, в которой воплощена прибыль. Интересно, однако, что эта ошибка стала источником неочевидного, но верного заключения Мальтуса о том, что недостаток спроса ставит пределы росту капитала. «Капитализировать доход в то время, когда нет достаточного спроса на продукты, так же нелепо, как нелепо поощрять браки и размножение населения, когда не существует спроса на рабочие руки и фонда для прокорма нового населения» [1]. 

    ВЛИЯНИЕ ИДЕЙ МАЛЬТУСА НА СОВРЕМЕННИКОВ  И ПОСЛЕДОВАТЕЛЕЙ, КРИТИКА МАЛЬТУЗИАНСТВА 

    Среди тех, кому теория Мальтуса пришлась по душе, большую группу, видимо, составляли члены высших слоев общества. Никто  тогда не поддержал идею отменить "законы о бедных" (т.е. меры социальной защиты для неимущих). Но теория Мальтуса успокаивала совесть богатых и сильных, перекладывая (в их глазах) ответственность за положение бедных классов на объективные законы природы и на самих бедняков: вы, мол, можете пенять только на самих себя.

    Из  сторонников Мальтуса большое значение его теории и ее влиянию на “социальную теорию либерализма” придавал Людвиг фон Мизес (1881-1973). В собственной работе “Социализм” он отмечает следующее: “Мальтус был очень далек от понимания борьбы за выживание как нужного общественного института. Он не постоянно соображает эту борьбу как взаимное истребление живых существ в схватке за обладание территорией, добычей и самками. Он употребляет это выражение в переносном смысле, метафорически, чтоб показать взаимозависимость живых существ и связь их с окружающей средой. Воспринимать это выражение в буквальном смысле — грубая ошибка. Когда естественный отбор трактуют как борьбу на истребление, а потом конструируют социальную теорию на необходимости этого ликвидирования, мы получаем еще более тяжкие последствия”.

    По  мнению Л. Фон Мизеса [4], теория народонаселения  Мальтуса есть не что другое, как  часть социальной доктрины либерализма, “хотя критики постоянно показывают непонимание этого факта”. “Ядро социальной теории либерализма — это теория разделения труда. Лишь в тесной связи с ней можно верно объяснить социальные условия закона народонаселения Мальтуса. Общество возникает как объединение людей ради лучшего использования естественных условий существования. По существу, общество есть запрет на взаимоистребление людей, борьба заменяется взаимопомощью, это образует основную мотивацию поведения всех членов одного организма. Внутри границ общества не обязано быть борьбы, есть лишь мир. Неважно какая борьба, по сути, тормозит социальную кооперацию. Сплоченное общество-организм может устранить борьбу за существование против враждебных сил. Но изнутри, когда общество состоит из взаимодействующих индивидов, оно не может быть ничем другим, как сотрудничеством,” — отмечает фон Мизес.

    Далее фон Мизес даёт свою интерпретацию  результатов Мальтуса: “Частная собственность  на средства производства есть регулятивный принцип, обеспечивающий равновесие меж  ограниченным числом средств, которыми общество располагает, и более скоро возрастающим числом потребителей. Этот принцип ставит каждого индивидума в зависимость от квоты экономического продукта, социально резервируемого от коэффициента принадлежности и труда. Он выражается в понижении показателя рождаемости под давлением общественного пресса, элиминацией излишних членов общества, как это случается в животном и растительном царстве. Но функцию борьбы за существование выполняет "моральный тормоз", ограничивающий потомство”.

    Людвиг  Фон Мизес отвергает также предъявляемые к теории Мальтуса обвинения в человеконенавистничестве и жестокости, предостерегая читателей от неверных заключений: “В обществе нет и не может быть борьбы за выживание. Было бы наигрубейшей ошибкой делать подобные варварские выводы из социальной теории либерализма. Вырванные из контекста выражения Мальтуса, используемые для превратных толкований, они объясняются обычный недостаточностью и неполнотой первой редакции, написанной до того, как вполне сформировался дух классической политэкономии. Следует выделить тот факт, что до Дарвина и Спенсера никто не мог разглядывать борьбу за существование в современном смысле слова как работающий в человеческом обществе принцип поведения”. К этому замечанию фон Мизеса хотелось бы добавить, что Мальтус в собственных выводах практически никак не учитывал рациональность поведения человека и морально-психологические вопросы его жизнедеятельности, хотя и упоминал о неких их качествах и отчасти употреблял их в собственных построениях. Указанное событие также частенько рассматривалось критиками как значимый недочет теории народонаселения.

    Мальтус не был человеконенавистником или  ханжой, как любили говорить его  идейные противники. Как раз наоборот: его глубоко тревожили мысли  о беспросветной нужде многих людей, о высокой детской смертности в семьях бедняков. Мы видим, что помощь бедным он считал бесполезной, не могущей устранить причины бедности, и даже вредной, так как она отучает людей от чувства ответственности. Причины же бедности он видел в бездумном деторождении, несоизмеримом с материальными возможностями семьи.

    Нетрудно  понять поэтому, кто был его главными противниками: все, кто верил, что  причина бедности — дурное устройство общества. Это были и сторонники мирных социальных реформ, и (конечно!) революционеры.

    В России XIX в. с критикой мальтузианства выступали: В.А.Милютин ("Мальтус  и его противники"), Н.Г.Чернышевский ("Замечания на последние четыре главы первой книги Милля. Разъяснение  смысла мальтусовой теории"), Д.И.Писарев ("Очерки из истории труда"), К.А.Тимирязев ("Точно ли человечеству грозит близкая гибель"), Д.И.Менделеев и др. [3]. Ими был выявлен целый ряд ошибок Мальтуса в его исходных положениях. Главное значение он придавал соотношению браков и рождений, гораздо меньше принимая во внимание снижение смертности. Это значит, во-первых, что он недооценивал детскую смертность как естественный ограничитель роста населения. Во-вторых, снижение смертности в группе старших возрастов ведет к увеличению численности населения даже при постоянном (не растущем прогрессивно) темпе деторождения. Кроме того, с повышением уровня жизни народа в известных пределах рождаемость имеет тенденцию самопроизвольного снижения (это заметил еще Адам Смит). Как ни объясняй данное явление, оно замечается повсеместно. Обнаружены были и другие слабости в его теории.

    Томас Мальтус развивал “нетрудовой” вариант  теории стоимости Адама Смита. В  согласовании с данной теорией цена продукта определяется не только затратами  “живого труда”, но и иными издержками производства, к которым Смит отнес “овеществленный труд”, т. е. издержки, связанные с внедрением средств производства (капитальных благ), а также прибыль на вложенный капитал [5].

    И тут тема стоимости становится тесно  связанной с неувязкой реализации и перепроизводства. Мальтус первым в истории социально-экономической мысли поставил эту проблему. В трактовке Мальтуса эта неувязка сформулирована следующим образом.

    При реализации продуктов возникает  выручка, из которой покрываются  издержки и появляется прибыль. Издержки, связанные с внедрением труда, будут оплачены рабочими, а издержки, связанные с внедрением средств производства — производителями (при продажах продуктов друг другу); но кто оплатит прибыль? Ведь если прибыль не будет оплачена, то, естественно, часть продуктов не будет куплена, и возникнет кризис перепроизводства.

    По  мнению Мальтуса, прибыль будет оплачена так называемыми “третьими лицами”, т. е. людьми, которые лишь потребляют, ничего при этом не производя. К ним  он относит военных, государственных  должностных лиц, священников, землевладельцев и т. д. Мальтус считал, что существование указанных лиц представляет собой нужное условие для существования рыночной, капиталистической экономики.

    Очевидный недочет теории реализации товара, предложенной Мальтусом, состоит в  том, что он не объяснил, откуда “третьи лица” возьмут денежные средства для оплаты прибыли. Если, к примеру, предположить, что такие средства поступят им в виде ренты, налогов и иных платежей, то это значит ничто другое, как вычет из доходов рабочих и капиталистов; суммарный спрос (либо, в определениях современной макроэкономики, величина совокупного спроса) в итоге не поменяется. Другими словами, отделив прибыль от труда, Мальтус пришёл к выводу о том, что прибыль имеет своим источником продажу продукта выше его стоимости (напомним, что в марксизме источником прибыли является прибавочная цена, и она неразрывно связана с трудом). В итоге Мальтус утверждал, что реализация хоть какого количества продуктов и услуг не может быть обеспечена за счёт совокупного спроса рабочих и капиталистов вследствие реализации продуктов на рынке выше их стоимости. Решение трудности реализации Мальтус видел в неизменном росте непроизводительного потребления упомянутых “третьих лиц”, якобы способных обеспечить дополнительный спрос на всю массу производимых в обществе продуктов [4].