Философия русских революционеров-демократов (А.И. Герцен, В.Г. Белинский, Н.Г. Чернышевский)

на тему: 

«Философия  русских революционеров-демократов

(А.И.  Герцен, В.Г. Белинский,  Н.Г. Чернышевский)». 
 
 
 

Москва 

1. Введение. Своеобразие русского интеллектуализма в 30-50-х  гг. XIX в.

      Под  революционными демократами в России 40-х гг. XIX в., так как это было представлено еще недавно в советской историографии мыслись «идеологи крестьянской демократии, ведущая сила освободительного движения на т.н. разночинском этапе»¹, в числе которых, наряду с Н. Огаревым, М. Бакуниным, Н. Добролюбовым, Д. Писаревым и т.д., мы находим интересующих нас мыслителей - А. Герцена, Н. Чернышевского и В. Белинского². По сути - это представители первого последекабристского поколения, которые являлись, с рядом принципиальных оговорок, сторонниками интеграции России в западноевропейскую цивилизацию³. Пути, способы и варианты социально-политического развития России - были в центре их размышлений, критика существующего в отечестве государственного устройства составляла развернутую основу их мировоззрения, осмысление общемирового исторического опыта (в безусловном отношении его к развитию России) – стало для каждого горизонтом познания собственной (российской) истории. Одним из основных и общих отличий их программы явилось то, что критикуя в целом несовершенства существующего в России строя, они тем не менее были достаточно далеки от того, чтобы напрямую копировать европейский опыт, представляя тем самым в западничестве более радикальное направление, нежели другое, - наиболее массовое - либеральное, в рамках которого, как известно, начиная со второй половины XIX в., идея «подражания» - «заимствования» - «приспособления» к Европе российской истории нашла интеллектуальную подпитку и основу посредством трудов Б.Н. Чичерина, П.Н. Милюкова и М.М. Ковалевского⁴.

    Основу  воззрений Герцена, Белинского и Чернышевского составило в целом, на мой взгляд, общее своеобразие социокультурной ситуации в России первой половины XIX в., среди характерных черт которой я бы выделил следующие определяющие.

    Во-первых, вполне закончившийся процесс формирование новой модели русской культуры, которую для краткости можно определить как литературоцентризм: с одной стороны, это смена «дворянской культуры классицизма» в качестве ведущей силы просвещения формирующейся русской интеллигенцией со своим качественно отличным пониманием собственной «миссии» в социальном плане, с другой – это возможность влиять на «публику» российского общества посредством «толстых журналов»⁵, адаптируя к жизнь идеальные модели социального переустройства усилиями русской литературной критики.

    Во-вторых, особая временная динамика («темпоритмика» истории), которая нашла отражение  в интеллектуальных конструкциях большинства  мыслителей данного времени и  легла в основу их размышлений  о прогрессе, эволюции, перспективе  социального развития страны. Противоречивый ход русской истории выявил различные взгляды на настоящее ее состояние, вызвав качественно различную реакцию восприятия наличной современности развития России. Вследствие определенной девальвации настоящего (по-разному, то ли из-за неудач революции 1848 г., то ли по причине отсталости страны, погрязшей в рабстве, то ли в свете опасности разворачивания событий отечественной истории по «французскому» образцу – прямой угрозе самодержавию, или же в виду неспособности науки объяснить «ход истории) -  социальная рефлексия мыслителей того времени приобрела вид различных утопических проектов: либеральный – поиск идеальной модели, противостоящей «настоящему»; консервативный – реформа «настоящего» ради будущего; эстетический – поглощение «настоящего» стимулировало потребность компенсации этой потери через открытость «будущего» и «прошлого»; и, наконец, радикальный – критика и отрицание «настоящего». 

    Интеллектуальные  поиски «революционных демократов», группирующиеся вокруг последнего из названных типов проектов, в 30-х гг. XIX в. в России стали выражаться в особом качестве размышлений и споров вокруг феномена утопического социализма. Говорили о нем много и увлеченно (В.С. Печерин, В.П. Боткин, А.И. Тургенев, А.А. Краевский). Но впервые «перенос» европейского социализма на российскую почву был осуществлен А.И. Герценом и Н.П. Огаревым, которые с полным основанием могут считаться основоположниками «русского социализма». Дальнейшие поиски отечественных мыслителей так или иначе протекали в контексте и на основе критики их идей. 
 
 
 

2. «Русский социализм»  Герцена и Огарева

    В русле полемики западников и славянофилов А.И. Герцен занимает особое место. Он не только принадлежал к партии западников, но и в определенном смысле возглавлял ее, был ее идейным вождем, переняв эту миссию от П.Я. Чаадаева, который оставался как бы над схваткой.

    Александр Иванович Герцен (1812-1870) - незаконнорожденный сын богатого московского помещика И.А. Яковлева, в семье которого он получил хорошее по тем временам образование и воспитание. В 1829 г. поступил на физико-математический факультет Московского университета. Здесь вокруг него и его друга Н.П. Огарева образуется кружок студенческой молодежи, в котором преобладает социально-политическая проблематика. В июле 1834 г. вскоре после окончания университета за связь с революционным движением университетской молодежи был арестован и выслан в Пермь, Вятку, Владимир. В 1839 г. по возвращен»» в Москву он женится и знакомится с М.А. Бакуниным, В.Г. Белинским, Т.Н. Грановским. Вскоре он вторично ссылается под надзор полиции в Новгород (1841 — 1842). По ходатайству ему было разрешено вернуться на проживание в Москву. Здесь он примыкает к «западническому» направлению историософских исканий интеллектуального движения 40-х годов. В 1847 г., добившись разрешения посетить Европу, он покидает Россию, как оказалось навсегда.  В 1848 г. Герцен стал свидетелем поражения Французской революции, что оказало на него глубокое идейное воздействие. С 1852 г. он поселяется в Лондоне, где уже в 1853 г. основывает вольную русскую типографию и начинает издавать альманах «Полярная звезда», газету «Колокол» и периодическое издание «Голоса из России». Издания вольной русской типографии Герцена стали первой бесцензурной печатью России, оказавшей огромное влияние не только на социально-политическую, но и на философскую мысль. Основные идеи Герцена по философии истории, рассредоточенные во многих его произведениях, что обусловлено их эпистолярно-публицистическим жанром, наиболее концентрированное выражение получили в работах: «С того берега» (1847-59); в главе «Роберт Оуэн» «Былого и дум» (1860); «Prolegomena» (1867); в работах 60-х гг. – «Концы и начала», «Письма к путешественнику», письма «К старому товарищу», и т. д.

    Николай Платонович Огарев (1813-1877) родился в семье богатого русского помещика, действительного статского советника. В 1830 г. Огарев поступил в Московский университет и уже в студенческие годы увлекся социалистическим учением Сен-Симона; верность идеям социализма сохранится на всю жизнь. Позже он напишет о себе и Герцене: «Первая идея, которая запала в нашу голову, когда мы были ребятами, - это социализм. Сперва мы наше я прилепили к нему, потом его прилепили к нашему я, и главною целью сделалось: мы создадим социализм». Летом 1834 г. за организацию с Герценом кружка Огарев был арестован и выслан в Пензенскую губернию, в 1839 г. получил разрешение жить в Москве. В 1841-46 гг. находился за границей, где слушал лекции по философии, изучал естественные науки; в 1856 г. эмигрировал в Англию. Здесь вместе с Герценом издавал «Колокол» (1857 — 67 гг.), активно выступая на его страницах против крепостного права. В 60-х годах участвовал в создании тайного общества «Земля и Воля», поддерживал польское восстание 1863 — 64 гг. В 1869-70 гг. содействовал работе нечаевского «Колокола», сотрудничал с М.А. Бакуниным. В последние годы жизни сблизился с П.Л. Лавровым. Умер Н.П. Огарев в Гринвиче, близ Лондона. В 1966 году его прах был перевезен на Новодевичье кладбище в Москве. Основные сочинения Н.П. Огарева: Русские вопросы; Крестьянская община; Еще об освобождении крестьян; Государственная собственность; Революция и реорганизация; Письмо к соотечественнику.  

    Первоначально представления о грядущем социальном переустройстве были у основоположников «русского социализма» весьма неопределенны и не лишены религиозной окраски. (Так, Огарев истолковывал социализм как «новое христианство», акцентируя его нравственный аспект.) Но уже в начале 40-х годов их социалистические воззрения оформляются концептуально и из писем и дневников переходят в философскую публицистику, становясь фактом общественного сознания. Восприняв эстафету от декабристов, Герцен и Огарев направили освободительную мысль в новое русло. Соединив ее с идеями социализма, они создали своеобразную историософскую конструкцию - «русский социализм», явившийся ответом на определенные запросы национального духовного развития и результатом поиска иных путей, чем те, по которым пошел послереволюционный Запад.

    В это время (1845-1849 гг.) появляются первые социалистические кружки, группирующиеся вокруг М.В. Петрашевского-Буташевича, автора «Проекта освобождения крестьян» (1848). Петрашевцами была создана богатая библиотека по социально-философской литературе, был издан «Карманный словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка», который можно считать первым шагом к развернувшейся позже социалистической пропаганде. Кружок был разогнан, его участники (123 человека) арестованы. Петрашевский и еще 20 подсудимых по этому делу были приговорены к смертной казни, замененной в последний момент каторгой и последующей ссылкой. Среди тех, кто ожидал на Семеновском плацу в Петербурге расстрела, был Ф.М. Достоевский.

    Формирование  концепции «русского социализма»  происходило под значительным влиянием разочарований в прежних формах социалистического утопизма. Герцен и Огарев выступили как наиболее последовательные и глубокие критики капитализма. Они отвергали не только его социально-экономические основы, покоящиеся на частной собственности на средства производства, но и весь образ жизни, называемый ими буржуазным мещанством, «ничем не обуздываемым стяжанием». Критика капитализма естественно подвела к идее «перескока» Россией буржуазной стадии, которая позже оформилась в теорию некапиталистического развития. «Мы можем и должны пройти через скорбные, трудные фазы исторического развития наших предшественников, но так, как зародыш проходит низшие ступени зоологического существования»⁶, - писал Герцен. Идея подкреплялась ссылками на объективные социально-экономические предпосылки, которые связывались  с общиной, отсутствовавшей в западной «формуле развития».

    В обращении Герцена и Огарева  к общине можно усмотреть связи  с славянофильством. Но эта связь  чисто внешняя, ибо защита общинных принципов подчинена учению о  социализме и продиктована не склонностью к национализму, а желанием соединить достижения западной цивилизации с особенностями жизни русского народа. В отличие от славянофилов они не отрицали внутренней противоречивости общины: с одной стороны, связи с признанием равного права каждого на пользование землей, коллективизмом, без которых невозможен социализм, с другой стороны, ее косности, проявляющейся в существенном ограничении ею возможностей свободного развития человека. «Община  - это детище земли — усыпляет человека, присваивает независимость», - отмечал Герцен⁷. В снятии этого противоречия - «как развить личность крестьянина без утраты общинного начала, ... в этом-то и состоит весь социализм»⁸. То, что это противоречие преодолимо, Герцен и Огарев не сомневались. «Дайте общине свободно развиваться, она договорится до самоопределения отношений лица к общине, она даст право независимости лицу», - убеждал Огарев⁹. Община, способная к развитию и обеспечивающая свободное развитие личности, видилась как основание, зародыш будущего общества.

    В доводах основоположников «русского  социализма», однако, полностью отсутствовали  элементы социального мистицизма и  мессианизма, которые были характерны для первых интерпретаторов идеи преимуществ «новых» и потому отставших» народов, в частности для Чаадаева. В равной мере в них не было и акцента на насильственных методах и коренном разрушении существующих социальных структур, что будет характерно для последующих защитников этой идеи.

    Историософское  обоснование идея «перескока» нашла  в гeрценовской философии случайности: будущее за Россией, но сама возможность вырваться вперед связана с тем, что ход истории не так предопределен, как обычно думают, ибо в формулу ее развертывания входит много изменяемых начал и соответственно возможность случая, в силу чего она склонна «к импровизации». Социализм в экономически отсталой стране вполне может быть результатом такой импровизации. В истории нельзя сказать: позднему гостю - одни лишь кости. На этом тезисе - о роли случая и склонности истории к импровизации в силу заложенных в ней возможностей двигаться  в разнообразных направлениях - основана идея о социализме вообще, и о достижении его в России, в частности. Очевидно, что и в таком обосновании идеи немало утопизма, несмотря на очевидный сциентизм (рацианальность) исходных философских посылок. Как отмечал В.В. Зеньковский, именно включением в модель исторического развития категории случайности «Герцен открыл для русской мысли очень плодотворную и творческую основу для разных утопических и теоретических построений»¹⁰.

    Эта «основа» определила наиболее существенные отличия «русского социализма»  как от западных социалистических утопий, так и от других социалистических моделей, получивших распространение  в русской общественной мысли  позже. «Русский социализм», с одной стороны, был бесспорно «навеян» национальными и остро развитыми патриотическими чувствами его основателей, с другой стороны, он очевидно тяготел к рационалистическому обоснованию, к философски оформленным сциентистским (научным) доводам, что придавало ему черты универсальности. Да и сами основоположники «русского социализма» вовсе не отрицали иных, кроме как через крестьянскую общину, путей к социализму. «Мы представляем частный случай нового экономического устройства, новой гражданственности, Одно из их приложений», — подчеркивал Герцен, убежденный в том, что социалистические идеи в своем воплощении будут обладать многообразием форм и применений.

    Существенной  особенностью «русского социализма> была попытка «навести мосты» (Герцен) между идеалом и исторической действительностью. «Без всякого сомнения социализм связан с наукой действительного опыта и расчета», в свою очередь «наука опыта и расчета ... связана с философским реализмом, она не может взять себе другого основания, не изменяя самой себе; от этого Сен-Симон уклонялся — и в этом его ошибка»,— упрекал учителя Огарев. «Наука опыта и расчетов» напрямую соотносилась с экономическими вопросами, под которыми поднимались вопросы материального благосостояния народа и которые рассматривались в качестве главных вопросов социалистической теории. «Наука общественного устройства все больше и больше приходит к необходимости принять за свое средоточие экономические отношения общества. Таким образом, основная задача переходит из неопределенности слишком широкой постановки в пределы, яснее очерченные. Мы сводим постановку основной задачи на экономические отношения общества» - писал Герцен.